Паладин. Начало
Шрифт:
А ведь без понимания времени я не могу понять и сколько ждать, и сколько двигаться к столице для общения с этим самым Дереком…
— Благодарю тебя, Ансель. И тебе, Барт, спасибо за гостеприимство. Не знаю даже, как вас и отблагодарить, — сказал я, после чего мужики загомонили наперебой, что ничего не надо и вообще могу просить у них все, что пожелаю. Ну, тогда будем ковать железо, пока горячо. — Могу ли у вас разжиться знаниями?
— Что именно тебя интересует, Лотар? — с нескрываемым удивлением спросил меня Ансель.
— Любая информация о империи и местных порядках. Занесло
Резко начал завидовать перерожденцам. Начинаешь с нуля, а не вот эти все сразу взрослые проблемы с законом, принципами, взаимоотношениями и прочей «важной» социальной лабудой.
— Дерек — мужик простой, проблем точно не будет, это не столичные аристократы. Но будь по-твоему, Онора, помоги посланцу, своди его в нашу деревенскую школу, — развернулся староста к девчушке.
Опять с этой искусительницей дела иметь. Даже не заметил, как она в дверях образовалась. Видимо, стояла, уши грела и была замечена Анселем. В любом случае, для меня расклад даже лучше. Молодая девчонка будет больше давать информации и меньше лезть в анализ моего поведения. Конечно, потом донесет, что герой интересовался, с какой стороны здесь ложкой едят, но могут списать на общую впечатлительность девушки и её домыслы.
Дальше мы спустились к одному из накрытых столов и за веганской трапезой я пересказал всем присутствующим свои приключения уже голосом. Народу собралось много, все столы были заняты. Оно и понятно, герои для такого захолустья, — событие знаковое, небогатая на зрелища деревня заезжим-то всегда рада, а тут цельный посланник богини.
Часть истории пришлось умолчать, но то, что в схватку с гадами не вступал, я деревенским честно признался. А то будут на меня сейчас надеяться, как на боевую единицу, а то и вовсе пустят местным ведьмаком по лесам за всякой нечистью гоняться. Сослался на то, что после переноса повредил голову, без деталей, и дальше перемещался по деревне, как в бреду. Местные, конечно, переглядывались и, скорее всего, не поверили, но буду надеяться, что переиначили и дополнили историю в положительную сторону — что я подрался, но скромный, а не в ту, что я боялся потерять портки, когда на чердак снарядом залетал.
Отобедав, поблагодарил хозяина деревни и хозяина таверны за теплый прием, кров и пищу. Спросил, могу ли чем помочь в делах бытовых. Меня заверили, что пока от меня топором махать не требуется, а заданий на сбор десяти трав временно выдавать некому: дом травника, к сожалению, освободился из-за Тумана. Поэтому, с чистой совестью и молодой красоткой пошел просвещаться и узнавать новый мир, в который попал.
Пока неспешно шли с Онорой по деревне, сделал для себя сразу несколько удивительных открытий.
Первым и самым шокирующим было то, что Онора оказалась вовсе не девчушкой, а очень даже зрелой женщиной, около семидесяти пяти лет по земным меркам. Несчастная вдова Дрого, одного из охотников, призванного на службу к Дереку и почившего в междоусобной войне пять лет назад, сама вызвалась помогать мне. Многие местные меня побаивались,
По словам Оноры, имя Дрого знало все баронство, ибо он был одним из лучших местных лучников. Не чета неким лесным жителям, конечно, которые у меня сразу вызвали ассоциацию с эльфами, но на местных ярмарках с обязательной увеселительной программой часто собирал призы за свои отличные навыки, обыгрывая в меткости и скорости стрельбы окрестных охотников и даже многих баронских стрелков. А еще хорошо бил дичь и всяких агрессивных тварей по всему баронству. Все это сделало его семью зажиточной и позволило на шестидесятый день рождения подарить себе и своей супруге очень дорогое зелье омоложения. Эффект зелье давало гарантированный, поэтому к нашей встрече уже зрелая женщина выглядела на свои биологические пятнадцать-шестнадцать.
Полученная информация заставила по-иному взглянуть на уже точно не девчушку, а молодую девушку и местные реалии в целом.
Как воспринимать провожатую после новых вводных, мозг с ходу решить не мог. С одной стороны, визуально она еще хоть и взрослый, но ребенок. С другой стороны, она фактически является бабушкой, внуки которой, по мои подсчетам, уже приближаются к тридцати.
Отдельно удивительным открытием стали зелья омоложения. Они сильно изменяли для меня привычное миропонимание, так как потенциальная возможность жить вечно меняла и логику и поведение людей, и я пока даже не мог предположить, насколько из-за этого отличаются мой старый и новый миры.
С одним отличием я уже столкнулся: так как твари здесь были все же твари, а люди людьми, то меня, незнакомого и окровавленного, найденного не в самые спокойные часы, не стали сразу превращать в кровавый фарш или бенгальский огонь. Познакомились, проявили гостеприимство. Ценность жизни совершенно на ином уровне, нежели на Земле.
По поводу хранения информации, кстати, факты тоже оказались интересными. В средневековье, по моей памяти, с бумагой было очень туго, особенно в деревнях. Однако, к моему удивлению, информация в зафиксированном на материальном носителе виде в этом новом для меня мире имелась и в деревнях.
Местные оказались расторопнее средневековых землян. Благодаря флоре и даже немного фауне, они уже относительно давно научились высушивать какие-то крупные листы местного «бумажного» дерева и после обработки в специальных составах, сваренных из частей местных тварей, эта самая бумага или лучше назвать её пергаментом, обрезалась в длинные и практичные заготовки для свитков.
Полученное пергаментное полотно очень сложно рвалось, прекрасно впитывало местные чернила и краски, было неприхотливо в хранении, не боялось воды и тяжело поддавалось огню, а также отлично зачаровывалось. Все это позволило использовать его в таких местах, где на земле использовались совсем другие материалы. Например, как замену земному брезенту в различных походных палатках и шатрах, в прочных и практичных сумках, и так далее.