Паладин. Начало
Шрифт:
Ансель, наконец принес мне карты, имевшиеся в деревне только у главы. Его я тоже решил порадовать и поделился примитивными схемами механики полностью деревянного кресла-качалки, подсмотренной у родителей на балконе. Штука оказывается была местным известна, но в вариантах несравнимо сложнее и потому попадалась только у аристократов.
Первым делом изучил карты окрестных земель: ничего примечательного в них, разве что остатки небольшого форта, который, судя по пометкам, исследован вдоль и поперек.
После ознакомился с картой Омира и Империи. Детализация на крупных картах оказалась очень слабая. Даже
— Ансель, а почему у вас карты такие не детали… без подробностей? Где там овраг какой, или ручей? Очень уж все просто показано.
— Так это наш местный умелец Ромус с баронской карты срисовывал. Единственный, кто хоть так рисовать умел. Ушел к барону за лучшей долей, а нам вот это осталось. У барона Дерека то все совсем иначе, даже леса да опушки точно показаны, — поделился Ансель, после чего забежавший с каким-то важным донесением парнишка позвал его и на выход.
Попрощавшись со старостой, переключился на вопросы к что-то неспешно нарезающему Барту. Хотелось разъясненить несколько непонятных моментов по свитку о богине.
Первым выведал все известное по паладинам. Барт рассказал много нового. Судя по описанию трактирщика, в реальности класс лишался множества игровых условностей и являлся той самой «имбой» из игр, поскольку способности зависели только от личных навыков и качеств человека, вставшего на этот путь. Поэтому талантливый паладин мог побеждать в бою воинов, лечить лучше многих лекарей, а своей магией раскалывать замковые стены.
Ограничения реальная жизнь все же накладывала: тяжелые и жестокие тренировки по всем направлениям и дисциплинам сразу отсеивали многих, прошедших не менее тяжелый отбор. Постоянное нахождение на острие атаки жреческого отряда также долгой и счастливой жизни или увеличению поголовья не способствовали, и такие товарищи были наперечет. Даже в столичном храме Империи паладинов насчитывалось не больше ста, в различных храмах по всей Варне и того меньше — от одного до десяти человек в лучшем случае.
Я же, увидев, как рассчитываются с Бартом соседи по столу, активно до этого «греющие уши», вспомнил, о чем вчера забыл почитать. Вот что дармовые харчи с людьми делают. Начал мучить Барта еще и вопросами для знакомства с финансовой системой Империи Варн.
Имперской валютой, как снова мне удружил понятийный аппарат, был золотой. Ценился он достаточно высоко и крестьяне в захолустных деревнях могли его в жизни и не увидеть. Материалы отличались от земных, но визуально монеты похожи на наши, ибо физика и химия улетели в новый мир со мной. Золотой здесь также всему голова и менялся один к ста на серебряный, который, в свою очередь, менялся на сто красных. По итогу от валюты того же ВОВ отличия состояли только в меди и тратить силы на пересчет и запоминания не пришлось.
— Неимперские валюты тоже в ходу, но до нашей глуши добираются редко. — Барт достал из-под стойки и бросил мне красивый кругляш с руной из какого-то, похожего на белый мрамор, камня.
— Аналог золотого от подгорных. Из-за отдаленности от гор у нас
Интересно. Диэлект… димагетик? Или все из-за сложностей перемещения для обычного люда по громадной территории Варны, а также издержек при телепортации тяжелых грузов на большие расстояния, жадно высасывающих недешёвые накопители маны? Вопрос не праздный, ибо так можно делать местное благосостояние. Также валюта однозначно проседает во время распрей и воин, ибо воспользоваться ей становится проблематично… Попаданец — спекулянт, мммм, надо будет подумать.
Банки и ростовщики наличествовали. Важным отличием от типичного средневековья оказалось наличие артефактов оплаты, очень похожих на земные карты и даже их превосходящих в практичности. Магия зашивалась практически в любой памятный предмет для клиента Банка и позволяла бесконтактно расплачиваться в любом месте, где есть артефакт твоего Банка, просто поднеся свою зачарованную и персонализированную безделушку, по типу кольца или браслета, к артефакту- считывателю и произнесению суммы. Проще, чем таскать мешок с золотом, для толстосумов, например.
Как человек, проработавший больше десятка лет в банковской сфере, я очень заинтересовался, как это удалось реализовать, но провинциальный трактирщик рассказать об этом мог очень мало. Да и считывателей, сиречь земных терминалов, в Прилесной и даже в столице баронства Зоркого не было.
Плавно перейдя от финансов к истории про то, как однажды на Брата навалились лихие люди, когда он вез целый сундук с золотом, даже не заметили, как дверь отворилась, и на пороге таверны возник Крон.
— Лотар, в деревню прибыл караван из баронства. Даже Герес, старший сын Дерека, с ними прибыл!
О как. Большая честь! Прямой наследник. Если я верно в политике понимаю.
Крон после этих слов немного смутился, видимо, понимая, что местные правители птицу божественного полета, как я, не должны сильно впечатлять. Но я то таковой по факту не являюсь, да и зазнайкой никогда не был, поэтому кивнул гонцу и начал собираться.
Встал, поблагодарил засобиравшегося Барта, которому, очевидно, стало срочно необходимо готовить деликатесы для баронских посланников, после чего вышел следом за моим провожатым.
На улице творилось столпотворение. По центральному тракту, улицы к которому облепили местные, неспешно что-то вещая, двигалась колонна из двадцати всадников и вереница крытых повозок. Перед нами с Кроном все расступались, поэтому я благодаря новым знакомцам прошел в первые ряды и смог вдоволь налюбоваться появлением местной знати.
Первое, на что я обратил внимание — это местные хорты. Высокие, ростом с земную лошадь, стройные и грациозные псы различных светлых окрасов, мало похожие на известные земные породы. В голову неожиданно пришли воспоминания бешеных гиен-переростков, на которых показывали орков в различных фильмах и игровых роликах. Но нет, здесь по спокойному и благородному виду местные ездовые животные дали бы фору самым редким и дорогим земным жеребцам. Вопрос слабой спины местная эволюция решила, также как и строение лап и конечностей в целом было иным, не земного происхождения.