Паладин. (Трилогия)
Шрифт:
– Да нужен он мне! – отмахнулся Кевин. – лучше посмотри, что наш благодетель здесь еще написал!
Люка метнулся обратно к сундуку. В самом низу списка, было отдельное послание.
Сынок, если ты читаешь эту надпись, значит, посылочка к тебе дошла.
Собирали всей семьей. Если в твоей камере холодно, все из сундучка вынь, там внизу теплый матрасик. На нем можно спать, не боясь простудиться. А чтоб помягче был, ты
– Надо же какой интересный спальный мешок, – удивился Люка, нащупал своим острым взглядом конец веревки и, недолго думая, дернул за него.
Дальше было что-то напоминающее маленький взрыв. Друзья отшатнулись от «посылки с воли», уворачиваясь от взметнувшихся вверх подарков. Вместе с ними вылетело и двойное дно «Шкатулки с сюрпризом», явив взорам команды Кевина отчаянно матерящихся гномиков.
– Вах! Нэграматный, да? – возмутился Авоська, держась за голову.
– Нармалным Адеронским языком написалы, – вторил ему Небоська, потирая затылок, – сначала всэ из сундук вынь, да? Патом вэревка дергай!
– Ша, мелкотравчатые, – добродушно прогудел Зырг, выудил их из сундука, поднял и отдельно расцеловал каждого гномика. – А я по вас соскучился, мелкота.
– Все-таки есть Вездесущий на свете! – расцвел пират. – Почти все в сборе. Прорвемся, Кевин. Ну, принцев Подгорного Трона, сам видишь, я тебе доставил, Где твоя Офелия тоже разузнал.
– В курсе, – кивнул головой Люка, – нас твое послание еще на рудниках застало.
– Одна проблема есть, – сокрушенно вздохнул Сильвер, – где настоящий король находится, докопаться не могу. Все связи свои напряг, ничего не помогает. Есть правда наметка. По слухам в Гаштилии два узника появились в железных масках. Но чтоб короля держали там же куда и вас упекли, бред! Знаешь, тот король, что в Зимней Резиденции был – подменыш.
– Знаю, – кивнул юноша, – а можно полюбопытствовать, тебе он зачем? Неужто, патриотизм взыграл?
– А то! Грамотку-то на баронство мне выходит липовый король подписывал. Лажа! А я все-таки на графине женат, надо соответствовать.
Сдержанное хихиканье из комнаты, в которой только что пряталась команда Кевина, заставили пирата насторожиться.
– Ты представляешь, Мелриг, – донесся оттуда голос короля, – сколько истинных патриотов мы можем собрать по всему Одерону одним росчерком пера.
– Это надо взять на вооружение, Ваше Величество. – Король со своим магом соизволил тоже войти в кабинет. – Где там твоя грамота, Сильверучи?
Услышав
– Ой, я пошел.
– Куда? – дернул его назад Кевин.
– Вы действительно знаете, где моя племянница? – спросил король.
– Он настоящий? – на всякий случай уточнил у рыцаря пират.
– Настоящий, – подтвердил юноша, – не теряйся.
Джон Сильвер выхватил из-за пазухи грамоту, бережно развернул и почтительно протянул ее королю.
– В монастырь Карамелек ее упекли. Вот туточки подпись подправьте.
– За услуги оказанные короне, подтверждаю титул и дарованные вам самозванцем земли, – величественно произнес король, подошел к письменному столу, взял перо, обмакнул его в чернильницу, и небрежно расписался.
– Значит, монастырь Карамелек, – задумчиво пробормотал Анри IV, отдавая бумагу Сильверу.
– В нем Ваше Величество, – радостно подтвердил теперь бывший пират, с удовлетворением рассматривая венценосный росчерк. – Вот теперь я настоящий барон…
– В законе, – закончил его мысль Люка. – Не понял, что за монастырь Карамелек? Странное название.
– Вы ни разу не слышали про этот знаменитый монастырь? – удивился Мелриг, окидывая бесенка подозрительным взглядом.
– Он приезжий, – поспешил вмешаться в беседу Кевин, – не из этих мест.
– Раньше туда ссылали всех женщин легкого поведения, на исправление, – пояснил Сильвер, присыпал чернила песком, и как только они просохли, сдул песчинки на пол.
– Постом, молитвами и трудом их там на путь истинный направляли, – продолжил пояснения Мелриг. – При монастыре был открыт кондитерский цех, где изготавливались различные сладости. На этом поднялись. Но это было давно. Падших женщин сейчас отправляют в другие места.
– В бордели, – понимающе кивнул головой бесенок.
– Совершенно верно, – подтвердил Мелриг. – В монастыре теперь лишь дев невинных принимают, решивших посвятить остаток жизни постам, и молитвам. Самый благочестивый монастырь теперь. Но карамель по-прежнему производят.
– Девы невинные и все из благородных, – сладострастно вздохнул бесенок, – и большой монастырь?
– Большой, – успокоил его Мелриг, – не меньше трехсот послушниц там Богу молится.
– Триста невинных и все сладенькие… Шеф, я обожаю сладкое. – Люка метнулся к письменному столу, сдернул с него торт, – так, я не понял, что мы тут сидим? Надо срочно спасать Офелию! Все туда!
– Не все! – резко оборвал его рыцарь. – Королю и Мелригу там делать нечего.