Паладины
Шрифт:
Крестоносцы готовились к бою, образуя боевые колонны. Центр заняли три отряда рыцарской кавалерии графа Тулузского, справа выстроилась провансальская пехота, усиленная норманнами Роберта Коротконогого и Роберта Фландрского. Слева образовались четыре клина французов, выделенные Готфридом Бульонским.
Султан был невысокого мнения о своих противниках. Та легкость, с которой тюрки разбили стотысячную армию крестьянского ополчения, и удачная вчерашняя стычка с провансальцами убедили Кылыч-Арслана в никчемности латинян. Это во многом и определило его тактику. Многочисленная, хотя и плохо вооруженная пехота, стоявшая в центре его армии, должна была прижать
Воплотить план султану не дали.
Пока гонцы развозили по войску приказы, пока нестройная масса ополчения приходила в движение, следуя за бунчуками и знаменами военачальников, крестоносцы пошли в атаку.
Первым в бой ринулся граф Тулузский. Неудача вечерней стычки жгла позором лица южан и пришпоривала их лошадей. Когда боевые колонны двинулись в сторону мусульман, на стороне румийского ополчение запели трубы – центр армии султана тоже медленно начал движение.
Кылыч-Арслан бросил под копыта лошадей закованных в железо франков необученную, но «бесплатную» пехоту, надеясь, что она остановит и повяжет многочисленную тяжелую кавалерию врага.
Но не успели противники сойтись, как ситуация на поле кардинально поменялась: слева из-за холмов на правое крыло мусульман обрушилась посланная в обход кавалерия норманнов. Почти десять тысяч кавалерии под командованием Роберта Фландрского врезались в крыло арабских наемников, легко опрокинули их и начали крушить ряды пехоты. Легковооруженные пехотинцы не могли долго противостоять закованным в кольчуги норманнам и начали отходить в сторону холма, на котором выстроились ряды султанской гвардии.
Шум боя за спинами остановил продвижение центра мусульман. Ополченцы поворачивали головы и подавались назад, не в силах рассмотреть, что же происходит с правым крылом их войска. Идущие первыми немногочисленные профессиональные копейщики начали переходить на правый фланг, чтобы прикрыть его от возможного удара лангобардов.
И тут в них ударила кавалерия графа Тулузского. Чуть погодя слева навалились войска графа Бульонского, чьи атакующие колонны прошли между норманнами и провансальцами, налетели сицилийцы. Центр исламского воинства дрогнул.
Как и положено, даже слабый удар в спину непрофессиональному войску вызвал взрыв паники. Кто-то из мусульман закричал об измене, кто-то требовал отходить.
Ополченцы бросали копья и бежали назад. Гигантская масса народа развернулась и двинулась туда, где, как они считали, было наиболее безопасно, то есть на холм, под прикрытие почти тридцати тысяч лучших воинов, в ставку вождя.
В эту минуту султан еще мог спасти ситуацию, приказав тюркам ударить по латинянам. Но он этого не сделал, и время было упущено. Толпа собственной пехоты врезалась в ряды дейлемитов и надавила на гулямов внешней охраны. Видя смятение центра, побежал правый фланг, начал отходить левый. Еще пару минут военачальники румийского султана пробовали навести порядок, но когда кавалерия провансальцев начала теснить азербайджанских копейщиков, а норманны зашли во фланг дейлемитам, знамя предводителя войска двинулось в сторону обоза.
Это послужило сигналом для повального бегства. Бой, практически не начавшись, уже закончился. Энергичный напор христиан принес свои плоды. Потеряв практически все ополчение, Кылыч-Арслан не стал ставить на кон еще и профессионалов, отведя свои лучшие войска из-под удара.
Преследовать врага в колючих зарослях франки не стали. Главной целью графа Тулузского был обоз султана. К великому неудовольствию предводителя
Несмотря на спешку и экстренный отход, Кылыч-Арслан успел вывезти большую часть сокровищ и казны, но и того, что осталось в лагере, хватило бы на целую армию. Норманны не стали утруждать себя размышлениями и предались своему любимому делу – грабежу. Провансальцы же застряли в толпе тяжелой пехоты мусульман, не желавших уступать поле боя, и добрались до лагеря с опозданием почти в полчаса. За это время северяне оприходовали все, что можно.
Раздосадованный граф Тулузский приказал тут же трубить штурм. Пехота провансальцев, простоявшая все это время за спинами кавалерии, похватав фашины и лестницы, двинулась на приступ Никеи. Предводитель южнофранцузского войска решил, что гарнизон города, видевший всю битву как на ладони, раздавлен поражением собственного сюзерена и не сможет оказать достойное сопротивление. Норманны поддержали атаку с легкой задержкой. Рыцари Роберта Фландрского, залитые чужой кровью с головы до ног, при подходе к стенам закидывали на крепостные стены отрубленные головы мусульман.
Поначалу христианам казалось, что победа не за горами. Инженеры франков подтащили таран и сумели разрушить одну из башен, но на этом удачные действия и закончились. Воины гарнизона при поддержке горожан сбросили лестницы латинян и забаррикадировали проломы. Граф бесновался. Он не смог послать подкрепления своему штурмовому отряду, так как большая часть войск все еще оставалась на поле боя. Рыцари и рядовые воины предпочли ловить коней разбитой армии румийского султана и потрошить пояса мертвецов. Южане восполняли ущерб, нанесенный им норманнами, без их помощи разграбившими обоз.
Раймунд Тулузский метал громы и молнии на головы своих военачальников, но те только бессильно разводили руками и докладывали, что не могут собрать подкрепления, пока не закончится сбор трофеев.
В развернувшейся битве русичи участия не принимали. Отряд епископа Адемара, к которому они были приписаны, стоял в резерве на левом крыле армии христиан. Лишь под занавес сражения, когда легат папы удостоверился в том, что прорыва и ловушки со стороны мусульман не будет, его небольшая армия совершила маневр. Епископ вывел свое войско к холму, на котором все еще стояли шатры султана, и прикрыл провансальцев, разбежавшихся по полю в поисках добычи, от возможного удара тюрков.
6
Улугбек Карлович заснул только под утро.
Ученого содержали в одной из палаток при лагере легата. Его не связывали, но всю ночь при входе просидели двое крепких солдат из епископской гвардии.
Наутро археолога похитили…
Сомохов услышал шум у входа и вскрик одного из охранников, потом из полумрака шатра к нему метнулась тень, последовал короткий взмах руки с мешочком, полным мокрого песка, и…
Очнулся Улугбек Карлович только через два часа. Он болтался, связанный, между двумя небольшими лошадками, споро трусящими куда-то по узкой тропе. Впереди скакали закутанные в бурнусы всадники, позади подвешенного в люльке ученого тряслись на лошадках пятеро одетых в джуббы [60] бородачей в высоких шапках, напоминавших татарские.
60
Джубба – стеганая куртка, которая использовалась как простейший доспех.