Палитра души

Гусева Яна Вячеславовна

Ульяна молчала и думала о творчестве парня. Она любила картины, которые писал Давид, – они на самом деле были прекрасны. Морские, сельские и городские пейзажи покорили уже не одно сердце. А какие портреты писал этот парень! Просто загляденье! В век высоких технологий картины, написанные от руки, превратились в раритет. Давид был самородком, единственным одарённым человеком в семье, у которого, казалось, был талант ко всему. Он хорошо танцевал, позировал, писал картины и устраивал выставки, любил делать снимки на профессиональный фотоаппарат и уже неплохо зарабатывал на фотосъёмках. Частенько его приглашали

местные журналы и бренды для демонстрации новой коллекции мужской одежды. Он мог бы стать актёром, фотографом или моделью, но всё же его тянуло к краскам и кистям, уж слишком сильно он их любил.

– Ты точно не передумала? – спросил вдруг парень, остановившись около подъезда подруги.

Ульяна грустно пожала плечами.

– Я не брошу братьев.

Давид вздохнул. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а потом обнялись.

***

– Дима, нет! – с ужасом закричала Ульяна.

Её младший брат вывернул из-за угла на своём велосипеде и подрезал машину соседа, который как раз выезжал со двора. Мир замер на каких-то десять секунд. Девушка уже попрощалась с братом. Но тот ловко поднялся и развёл руками, мол, бывает. Сосед успел притормозить, а Димка – ловко вывернуться. Ульяна со всех ног побежала к брату.

Как же она устала от его ежедневных «приключений». То в школе напакостит, то по крышам лазает, то ролики снимает в запрещённых местах, а один раз вообще пришёл домой лысый и с серёжкой в ухе! Поспорил с другом, что сам себя побреет. Димка выиграл спор. А друг не остался в долгу и с радостью проколол товарищу ухо. Сплошная антисанитария!

– Дима, Дима, Димочка! – плакала Ульяна, прижимая брата к себе.

Тот вывернулся из её рук и сказал:

– Ульчик, ты чего плачешь? Не переехал же он меня, и ладно.

«А если бы переехал?»

Сестра быстро осмотрела братишку. На обеих коленках запеклась кровь.

– Всё, пошли домой рану обрабатывать, – вытерла слёзы сестра и встретилась взглядом с мрачным соседом.

– Ещё раз такое повторится – я тебе уши надеру! – пробасил он и погрозил мальчишке кулаком. – Выскочил как ненормальный, ладно, я вовремя по тормозам хлопнул.

– Я поговорю с ним, – сказала Калинина и строго посмотрела на братишку.

Димка закатил глаза и показал сестре язык.

– Домой, живо! – скомандовала Ульяна, чувствуя, как страх перерастает в гнев. Как же братья её порой доводили. Как будто делали всё назло.

Они зашли в квартиру, разулись и сняли ветровки. Ульяна пошла на кухню, а Димка в ванную.

– Сам обработаю, не маленький, – заявил он и с важным видом удалился.

Девушка открыла холодильник и застыла. Пусто. Прошлым вечером на мальчишек напал лютый голод, и они всё подмели. Ульяна собиралась приготовить суп, но бабушка запретила.

«И что это за суп будет с вечера? Как его есть-то потом? Несвежий совсем! Иди уроки учи, я завтра сама как-нибудь». – Ругалась бабушка вчера.

Девушка бросила взгляд на плиту. Большая красная кастрюля была наполнена водой. Рядом на столике лежали окорочок, неочищенная картошка и нож. Странно, это на бабушку совсем не похоже. Во-первых, она всегда сдерживает

обещания и не бросает начатое, а, во-вторых, готовит при любых обстоятельствах. Значит, что-то случилось. Ульяна поторопилась в её комнату. Тихонько приоткрыла дверь и увидела спящую старушку. Резкий запах лекарств сразу ударил Ульяне в нос. В центре комнаты располагалась большая кровать с маленькой тумбочкой, на которой стояли две иконы, около них были разбросаны баночки, тюбики и коробочки с лекарствами. Сквозь коричневые шторы едва проникал солнечный свет, освещая любимые бабушкины цветы, стоящие на подоконнике. Когда-то там размещались ящики с рассадой. Но в прошлом году бабушка продала сад.

В углу комнаты возвышался деревянный шифоньер. Его дверка закрывалась с трудом, но баба Люба упорно отказывалась что-то выбросить, ведь всё это может пригодиться. Около шифоньера стоял стол, где бабушка раньше шила, но теперь зрение подводило её, и Ульяна перенесла с зала телевизор, чтобы старушке было не так скучно.

– Бабуль, как дела? – тихонько спросила Ульяна, коснувшись морщинистой руки.

Бабушка приоткрыла глаза и сонно пробормотала:

– Как сажа бела.

– Я доварю суп, а ты отдыхай. Может, тебе лекарство дать?

– Пила уже, ничего не надо, – отмахнулась бабушка и медленно перевернулась на другой бок.

– Или врача вызвать?

– И что он мне нового скажет? Опять выпишет дорогущие таблетки. Бог с ним, обойдусь.

– А сахар мерила?

– Мерила, мерила, Уль, иди, всё нормально со мной.

Ульяна вздохнула и вышла из комнаты. Бабушку было сложно переубедить, да девушка и не пыталась. За столько лет она поняла, что это ни к чему не приведёт. Баба Люба будет делать так, как решила. К тому же, женщина редко к кому-либо прислушивалась, а в особенности к Ульяне.

Девушка заглянула в комнату близнецов. На своей половине на диванчике развалился Дима, подкидывая футбольный мяч в руках. А на другой половине, как обычно, за компьютером сидел Тимофей. Ульяна в сотый раз удивлялась, как два одинаковых на лицо мальчишки могут быть такими разными по характеру. Непоседливый Димка обожал внимание и вечно улыбался. Его улыбка располагала к себе, а дружелюбное выражение лица делало лёгким в общении и вызывало симпатию. Живые, блестящие карие глаза всегда полны удивления и неподдельного интереса к окружающему миру. Взгляд искрил несказанным весельем и предвкушением очередной шалости. Энергия никогда не покидала его, отчего он редко мог спокойно усидеть на одном месте.

В комнате на его стороне стоял раздвижной диван, обивка которого была украшена красочными изображениями мячей: футбольных, баскетбольных и волейбольных. Рабочее место, где мальчик обычно делал уроки, было завалено кипой тетрадей и учебников. Рядом с ним притаился скрученный в трубочку коврик для спортивных занятий и напольная вешалка. Ульяна подарила её близнецам на прошлый день рождения, чтобы пацаны не вешали одежду на стул и не лазили за вещами в бабушкин несчастный шифоньер.

Над Димкиным столом висела полка с наградами: кубками, грамотами, медальками. Мальчишка не мог жить без футбола и обожал ездить на соревнования. Чуть левее к стене был приколочен выступающий турник, на котором парнишка частенько подтягивался.