Палочки для Васькиного барабана
Шрифт:
Ветки не хотели гореть. Они только шипели, как рассерженные змеи, и ждали, когда умрет последний желтый язычок огня. И не было больше спичек. И времени, чтобы думать, тоже не было. Васька кинулся животом в мокрую траву и дул, дул так, что в глазах затанцевали зеленые пауки. Пока он дул, огонь держался. Но Васька уже обессилел. Он задохнулся от дыма.
Васька вскочил. Не были слышно голосов! Что там за беда? Что случилось с Лехом? А может… там уж… и живых нет…
Если бы мог Васька разорваться,
Но тут и без разрывания не сберечь огня. Не отстоять одному костер. Помощь нужна.
Поднял Васька палочки. И увидел, что совсем сжался огонек, погаснет вот-вот.
Ударить он не успел. Отдал палочки огоньку, потому что наступала ночь, а он, Васька, должен был как угодно сохранить костер.
Палочки были сухие. Ведь он их все время держал под рубашкой…
– Вот и все, – кончил Васька печальный рассказ.
Сеня взял его за плечи, и они пошли к шалашу. Васька нес барабан за лямку. Барабан гудел, задевая ветки.
Таня, Галина и Лех шли следом. Сзади брел Игорь, волоча за собой сачок.
– Допрыгался, – сказала ему Галина. – Хорош бы ты был, если бы не Васька.
– Мы-то хоть думали, что с Лехом случилось что-то, – добавила с другого бока Таня. – А ученый наш за жуком помчался, костер бросил.
– Будто первый раз в походе, – ввернула Галина.
Игорь молчал. Потому что был не в первый раз в походе и знал, что дежурному нельзя бросать костер, особенно если нет больше спичек. Такой в походе закон. Пусть хоть тысячи рогатых жуков ползают вокруг, пусть даже летают рядом тропические бабочки, живущие в лесах Амазонки, где путешествовал Александр Гумбольдт…
Таня догнала Ваську.
– Чего же ты сразу не сказал? – упрекнула она. – Скрывал зачем-то.
– Я хотел…
Он правда хотел сказать сразу. Когда пламя охватило палочки и расползлось среди сучьев, он бросился, наконец, следом за всеми на выручку Леху.
Он бежал очень быстро и скоро услышал голоса.
– Он же первый раз один… – говорил Лех. – Он там от страха помрет…
И ничего не сказал Васька. Ведь подумают, что сжег он палочки, потому что испугался.
А он не боялся. Некогда ему было бояться.
Да, ничего не с казал Васька. Только сказал одно слово:
– Горит.
Это когда Сеня спросил о костре. Ответил Васька и только тут понял, что наделал! Нет у него палочек! Значит, не барабанщик он. Барабанщики не бросают палочки в огонь, это их оружие. И если случится тревога или надо будет дать важный сигнал, что станет делать Васька?..
Когда совсем стемнело, Васька выломал две березовые ветки, оборвал с них листья. Но разве это настоящие палочки? Это все равно что деревянный наган вместо настоящего пистолета.
Никому
14. Картошка будет в мундире
– Алексей! – сказал Сеня. – Иди-ка сюда.
– Не пойду, – сказал Лех.
– Ну!
– А зачем кулак показывал?
– Иди.
Лех перестал копаться в рюкзаке. Вздохнул. Пошел.
– Свинство это, – тихо проговорил Сеня. – Все из-за тебя. Извинись перед Васькой.
– Буду я еще извиняться… – хмуро сказал Лех. – Новости. Привет с Камчатки… Кастрюлю таскай да еще извиняйся…
Он ушел. Далеко ушел, за деревья.
Васька, сгорбившись, сидел у шалаша.
Сеня вытащил плащ-палатку, начал скручивать в пакет.
– Сеня, – тихо окликнул Васька, подняв глаза. – Сеня… Я теперь барабанщик или так просто?
Сеня помолчал. Он мог бы, конечно, ответить сразу, но решил иначе.
– Ладно, – сказал Сеня. – Спросим ребят, быть ли тебе барабанщиком.
Васька посмотрел на ребят. Леха нет. Галина сидит на перевернутой Лехиной кастрюле, что-то пишет в дневнике. Пишет, наверно, как он потерял палочки. Конечно, умная Галина скажет, что незачем второклассника Ваську делать барабанщиком. И Лех скажет, когда придет. А Игорю, наверно, все равно. Вот сидит он на корточках и разжигает костер увеличительным стеклом, которое взял, чтобы рассматривать насекомых. И на Ваську не смотрит. А Таня?
Тане тоже не до Васьки. Она потеряла нож. Все перерыла в шалаше, рюкзаки перетрясла. Ругается:
– Зубами я должна чистить картошку?
– Чисти моим, – предложил Сеня.
– Или моим, – сказал Игорь.
– Вашими ножами только тесто месить! – У меня кухонный.
Она пошла искать Леха. Лех сидел под кустом.
– Рогатина-страхилатина! – гаркнула Таня. – Сейчас ты получишь! Люди картошку ждут, а он ножичком играет. Давай!
Лех не обернулся.
– Не дам, – деловито сказал Лех. – Сваришь в мундире.
Таня подошла ближе, чтобы ухватить упрямого Леха за шиворот. И не ухватила.
С минуту она стояла у него за спиной. И смущенно сказала потом:
– Ладно… Сварю в мундире.
15. Будет много дорог…
Барабанщиков много. Целые миллионы.
Может быть, не стоило рассказывать о барабанщике Ваське. Ведь ничего особенного Васька не сделал. Даже в барабан ударить по-настоящему ему не пришлось ни разу. И если уж быть честным до конца, то мохнатых гусениц Васька боится до сих пор.
О чем же тут говорить?