Паломничество Ланселота
Шрифт:
— Я уже немножко научилась, да, папа мама? — весело спросила она, ожидая похвалы. Ошеломленные родители молчали.
После первого опыта Сонечка с каждым днем летала все лучше, а потом принялась учить полетам своих маленьких друзей.
Вскоре взлетели и другие дети, сначала малыши, родившиеся вслед за Сонечкой и уже от рождения обладающие этой способностью, а после дети постарше, которые пришли в Долину вместе со взрослыми. Леонардо даже построил на пляже у озера маленький трамплинчик, с которого ребятишки могли взлетать, разбежавшись, и в случае неудачи падали в мягкий песок. Но летать
Отцы и матери летающих детей волновались и переживали: а вдруг дети, любившие кружиться над озером, упадут в него и утонут? А если они из любопытства залетят в ледники и там замерзнут? Только Матушка как будто даже не удивилась, когда испуганные родители признались ей, что их дети учатся летать.
— Эти дети — безгрешные, — сказала Матушка, — они живут в нашей Долинке, как маленькие ангелы — под покровом Владычицы Небесной, не ведая мирских страхов и житейской грязи. Ангелам же от века положено летать, вот они и летают. Принимайте это со смирением и благодарностью как еще одну Божью милость, явленную нам, недостойным.
— Сонечка! Отпусти своих друзей поплавать в озере, а сама спускайся ко мне, — позвала Сандра. — Пора домой.
Отпустив молодых гусей плавать и кормиться в озере, Сонечка сделала круг над мамой и опустилась перед ней на песок. Сандра обняла дочь, прижала к себе горячее, как у птички, тельце и слушала, как бьется ее маленькое сердце после сказочного полета с гусями. Она чувствовала, что ей не хочется никуда уезжать от Сонечки, и вообще не хочется покидать Долину. Но тридцать детей—инвалидов — без теплой одежды, без топлива, полуголодные, да еще в Бабушкиной усадьбе! Сандра вспомнила рассказы Бабушки о том, что ее дед при постройке дома предусмотрел на случай длительной осады дома какой—то тайный запасник: а вдруг он сохранился? Конечно, она поедет с Леонардо. Бабушка ее научит, как его отыскать.
Она сложила письмо, убрала его в конверт, взяла дочь за руку и они отправились домой.
Бабушка уже закончила занятия с детьми, матери увели их домой, и теперь она готовила ужин для семьи.
— Вот, Бабушка, прочти. Это письмо от Миры, мне его Леонардо привез из Бергамо.
Елизавета Николаевна взяла из рук внучки письмо, по привычке поискала очки, но потом вспомнила, что теперь у нее зрение даже лучше, чем было в молодости, и принялась читать.
— Да, интересная история, — задумчиво проговорила она, возвращая внучке письмо. — Значит, этот Ларс Кристенсен и дети—инвалиды живут в доме без света, без отопления, без воды и канализации… А ведь все это там есть и не работает только потому, что нет электроэнергии. Но ее можно включить: в доме есть мощный независимый источник энергии Тесла. Есть в доме и тайное подземное хранилище продуктов и одежды.
— Ты думаешь, все это сохранилось?
— Безусловно. Твой дедушка если что делал, то делал основательно. Перед уходом сюда, прощаясь с домом, я проверила его тайное хранилище. Там есть даже катакомбная церковь — подземная часовенка, посвященная моей небесной покровительнице праведной Елизавете.
— А еды там много?
— Еды там на годы.
— И одежда есть?
— Там хватит одежды на небольшую общину. Есть и запас детской
— Так надо ехать туда и все это передать Ларсу Кристенсену! Как ты считаешь, Бабушка?
— Так же, как и ты. Вот придет Леонардо с работы, и мы вместе с ним это обсудим.
Когда Леонардо прочел письмо Миры, он сказал, что готов ехать в Баварский лес хоть завтра.
— А как же мельница?
— Пока для нее будут готовить камни и лес, я сто раз успею обернуться.
— Почему ты говоришь только о себе, Леонардо? Уж на этот раз я точно поеду с тобой.
— Бабушка, — возопил Леонардо, — что она говорит? Не пускайте ее, она опять потеряется!
— Нельзя не пустить, Леонардо. Только Сандра сумеет показать Ларсу Кристенсену все секреты дома. Тебе я просто не смогу их объяснить: ты не знаешь дом так, как знает его Саня, которая в нем выросла и помнит все закоулки. И только Сандра сумеет открыть двери в хранилище. Там установлены замки с секретом: надо знать пароль, и не один.
— Так скажите их мне, Бабушка!
— Они такие простые, что я их и не помню! А Сандра на месте сообразит. Но вы оба, конечно, понимаете, что это не семейный вопрос — выезжать вам из Долины или нет. Ездить взад—вперед, пусть даже с самыми благими намерениями, — это большой риск для монастыря и общины. Словом, надобно обсудить все это с Матушкой, и как она решит — так и будет.
— Конечно, Бабушка! Но будет гораздо лучше, если ты сама поговоришь с Матушкой и все ей расскажешь о доме, — сказала Сандра, души не чаявшая в матушке Руфине, однако, трепетавшая перед нею.
После вечерней службы Елизавета Николаевна поговорила с игуменьей.
— Конечно, надо помочь этим детям и тем, кто смотрит за ними, — сказала Матушка. — Может быть, надо этих бедных деток просто перевезти из Баварского Леса в Долину, и пусть они тут живут вместе с нами. Когда—то, еще в России, при нашей обители был детский приют, и в нем воспитывались сотни детей. Вот мы бы и вернулись к прошлым традициям…
— С детьми, Матушка, проще. А вот к их воспитателям надо бы сначала приглядеться. Христиане ли они, уживутся ли с нами? А просто так взять и отобрать у них детей мы тоже не можем, — усомнилась Бабушка. — Но помочь их накормить, одеть и обогреть мы можем прямо сейчас, — и Бабушка рассказала игуменье о тайнике, устроенном в доме покойным мужем.
Услышав, что Леонардо и Сандра едут в Баварский Лес, в усадьбу, где в тайниках есть разные полезные вещи, дядя Леша отправился к игуменье.
— Матушка, — решительно заявил он с порога игуменской, — придется мне ехать с Леонардо и Сандрой.
— Вот как? Это почему же? — удивилась Матушка.
— А потому, что нам необходимо раздобыть парочку батареек Тесла. В монастырском мобишке и электроника полетела, в нем теперь наши дети играются. Остался только джип Леонардо, но когда—нибудь и его батарейка сядет, и останемся мы без колес, с одним Лебедем.
Лебедем звали коня, который когда—то прибился к обители. Он пришел вместе со всеми в Долину и теперь принадлежал детям.
— Ну, на Лебеде пахать и ездить тебе, Лешенька, дети не разрешат. А ты не можешь починить или как—нибудь перезарядить эти батарейки?