Память душ
Шрифт:
Коун откашлялся.
– Я бы с удовольствием выпил чаю.
Талея широко распахнула глаза в притворном удивлении.
– Но, Коун, я предполагала, что ты захочешь чаю. – Она подмигнула ему и театральным шепотом добавила: – А что касается Сенеры, ей нужны друзья.
Глаза Сенеры сузились.
– Нет, просто отведи нас к Каэн.
Талея снова усмехнулась и указала вслед Релосу Вару.
– Туда. И всем нужны друзья. Некоторые люди слишком упрямы, чтобы признать это, а?
Сенера бросилась прочь, а Талея
– Пойдем поищем чаю. Ты ведь не принес конфет с подсолнухом?
Коун выглядел пораженным.
– О нет, у меня не было времени их готовить. Мне так жаль…
Талея наклонила к нему голову.
– Я шучу. Но я совершила ошибку, поделившись последней порцией, которую ты сделал, и теперь другие женщины не прекращают мне надоедать. Ты ведь понимаешь, что ты единственный мужчина, которого мы готовы видеть в любое время, когда ты только захочешь?
Коун очаровательно покраснел.
– Нет, я имею в виду… Я перестал их делать. Их очень любила Джанель. Я и не подозревал, что она делилась ими.
– Причем много лет. Это было все равно что съесть сладкое облако. – Улыбка Талеи на мгновение погасла. Она не знала точно, как развивались события в Атрине, но расставание с Джанель после того, как Сулесс уничтожила Ледяные Владения, достаточно ясно дало понять, что джоратский рыцарь не вернется – еще один грех, который она возложила к ногам Релоса Вара. Талея уже скучала по ней. – В любом случае мы здесь.
Отвергнутые внутри пещеры приготовились к буре. В Йоре к снежным штормам относились весьма серьезно. Талея была, вероятно, единственным членом группы (за исключением самой Ксиван), кто не был с детства обучен технике выживания в снежной буре. Все остальные складывали дрова, собирали припасы, подготавливали спальные места в глубине пещеры.
Когда вошел Релос Вар, Ксиван Каэн прервала разговор с Байкино. В полумраке мало кто мог бы заметить, что с Ксиван что-то не так. Она выглядела вполне живой и потрясающе красивой хорвешкой лет двадцати пяти, а не кем-то, кто был вдвое старше, да еще и мертв большую половину своей жизни.
Пожалуй, чтобы увидеть Ксиван столь совершенной, стоило подержать в руках Уртанриэль.
– Релос, спасибо, что пришел. Я понимаю, что ты, вероятно… занят. – Ксиван, склонив голову, шагнула к волшебнику. – Мне нужна твоя помощь, чтобы найти Сулесс. Похоже, мы ее потеряли. Снова. – Она нахмурилась и двумя крючковатыми пальцами подманила Талею, командуя ей: «Дай мне».
Талея расстегнула пояс с мечом и с радостью вернула Уртанриэль.
Сенера скрестила руки на груди:
– Ты хочешь сказать, что тебе нужна моя помощь?
Уголки рта Ксиван опустились:
– Мне все равно. Если это приведет к смерти Сулесс, я соглашусь даже на помощь двух испуганных кроликов и пьяной гиены. – Она взглянула на Релоса Вара. – Ты ведь тоже этого хочешь?
– О, более чем. – Релос Вар, казалось, забавлялся этим разговором. – Она слишком часто вмешивалась в мои планы. Я не вижу причин ожидать, что она остановится. Лучше всего удалить ее навсегда. – Он улыбнулся Сенере. – Сенера, если ты будешь столь любезна…
Сенера села за стол.
– Я должна предупредить вас… – начала Сенера.
–
Сенера взглянула на герцогиню.
– Именно. – Бледнокожая женщина достала из лифа маленький темно-серый чернильный камень и чернильницу из сумки на поясе. А затем вытащила свою любимую кисть из волос, где она обычно носила ее в качестве шпильки.
Сенера была не просто обычным волшебником, если такое слово, как «обычный», вообще может быть применимо к волшебнику. Она владела Краеугольным Камнем, одним из немногих великих артефактов. Пусть он и был менее применим для боя, чем большинство других, но он все равно был весьма ценным. Имя Всего Сущего делало только одну вещь, но оно делало это лучше, чем даже боги.
Оно отвечало на вопросы.
В этом процессе была определенная медленная элегантность. Имя Всего Сущего не терпело спешки. Поэтому Сенера принялась растирать чернила, проводя кистью по скользкой воде на гладком камне и делая чернила должным образом, в стиле, столь отличающемся от чернильниц и гусиных перьев западного Куура.
Талея поставила рядом с нею чашку.
Сенера оторвалась от растирания чернил и искоса глянула на Талею.
Талея озорно улыбнулась:
– Наслаждайся.
Коун издал сдавленный звук, когда Сенера намеренно обмакнула кисть в чай, смачивая ее.
– Спасибо, – сказала Сенера.
Затем Сенера провела кистью по чернилам и принялась писать.
Талея находила эту часть весьма увлекательной, так как, очевидно, пока волшебница использовала артефакт, она не могла лгать в ответах, которые записывала.
У Талеи было так много вопросов, которые она хотела бы задать [38] .
Сенера закончила писать свои ответы и изучила результат.
38
Хотя некоторые вопросы, вероятно, были бы вполне обыденными, я должен признать, что Талея иногда удивляет.
Талея посмотрела через плечо женщины.
– Долина Последнего Света. Где это?
– Долтар. – Релос Вар нахмурился.
– Этот глиф означает Долтар, – объяснила Сенера, постукивая по рассматриваемому ею символу концом кисти.
Талея не скрывала удивления:
– Ты имеешь в виду, откуда ты родом?
Взгляд Сенеры мог резать плоть:
– Я из Столицы Куура [39] .
Сенера оглянулась через плечо на Релоса Вара:
39
И это правда. Я изучил достаточно, чтобы знать, что Сенера родилась у родителей-рабов Иналии и Вимора, которые принадлежали Дому Де Джоракс и размещались в Высшем Круге. Оба родителя умерли, как и их конкретные владельцы, а также все, кто когда-либо владел самой Сенерой. Я уверен, что все это лишь совпадение.