Память душ
Шрифт:
– Значит, – поправила Джанель. – Он очень много значит для меня. Коун – мой лучший друг, Кирин. Он стольким пожертвовал ради меня, никогда ничего не прося взамен. И разве я принимала это как должное? Если бы я была рядом с ним…
Я подошел, сел рядом с Джанель и обнял ее. Возможно, при других обстоятельствах я бы этого не сделал, но моя спутница была родом из культуры, где физическому контакту придавали гораздо больше значения, чем в моей.
Джанель уткнулась лицом мне в грудь и крепко обняла.
Слабый красный свет, горящий в туннеле, отразился в глазах Турвишара,
Я чувствовал, что в глубине туннеля, там, где я его не вижу, находится Тераэт. Я знал, что он остановился и обернулся. Что Тераэт наблюдает за нами из темноты.
Я прижал Джанель к себе и постарался выкинуть это из головы.
17. Клятвы верности
(История Хаэриэль)
Четырнадцать дней назад…
Коротким жестом призвав порыв ветра, Хаэриэль заставила мимика взмыть в воздух и постаралась привести мысли в порядок, создавая молнию – невероятно горячий электрический разряд, способный оглушить даже такое существо.
Но Коготь не сопротивлялась.
Когда ветер швырнул ее в небо, она выглядела почти безмятежной и не сделала ни малейшего движения, чтобы освободиться. Никаких попыток напасть на Хаэриэль. Она лишь протяжно взвизгнула:
– Уи-и-и-и! [92]
Хаэриэль не опустила ее на землю, а лишь уменьшила силу шторма.
– Знаете, а я ведь пришла с миром, – выкрикнула Коготь, перекрывая вой ветра.
Дверь в убежище, спрятанное среди корней, отворилась, и наружу выглянул Терин.
– Что тут происходит?.. – Он уставился на парящую в воздухе фигуру. – Кто это?
– Ох, утеночек, я так разочарована, что ты меня не узнаешь, – промурлыкала Коготь. – Право, это ранит мои чувства. Я так расстроена!
92
Мне совершенно не трудно в это поверить.
– Возвращайся в дом, – сказала Хаэриэль Терину.
– Да, так и сделаю! – ответил он и, выйдя наружу, пинком закрыл дверь за собой.
Хаэриэль нахмурилась, но и протестовать не стала. Чары – это не гаэш, напомнила она себе.
– Это мимик, проникший в наш дом. Тот самый мимик, который работал на Дарзина. У нее не может быть никаких добрых намерений.
– О, вы так ошибаетесь, – возразила Коготь, – но – хей! – я вас понимаю. В самом деле. Я бы тоже себе не доверяла. Дарзин мне доверился – и посмотрите, к чему это привело. Кстати, мне безумно нравится, что вы сделали со своими волосами.
– Сейчас я разорву тебя на мелкие кусочки, – сухо обронила Хаэриэль.
– Может, нам стоит хотя бы послушать, что она скажет? – Терин прикрыл глаза ладонью, разглядывая фигуру мимика, распростертую в позе парящего орла. Мужчина нахмурился и потряс головой, словно надеясь прояснить ее содержимое.
– Да, – согласилась Коготь. – Может, вам стоит хотя бы послушать, что я скажу?
Хаэриэль гораздо сильнее волновало выражение лица Терина. Сейчас, когда мимик находилась в воздухе, это очень напоминало то, как она обращалась с самим Терином в той битве, которую она заставила его забыть. И если продолжить, воспоминания могут вернуться.
Хаэриэль опустила
– Очень хорошо. Говори. Но если мне не понравится то, что ты скажешь, я тебя убью. И, поверь мне, я знаю очень много способов убить такую, как ты.
– О, я вам верю, – согласилась Коготь. – В конце концов, именно вы меня создали. Не в смысле, что вы – как вы. Скорее вы – как главные ванэ.
– И это была дорогостоящая ошибка, – прорычала Хаэриэль. – И мне совсем не нравится, что ты говоришь!
Коготь вздохнула:
– Раньше у вас было чувство юмора получше. Вам кто-нибудь это говорил? Вообще-то, недели супружеского блаженства должны были вызвать больше улыбок на вашем лице. Ой!.. – Она вскинула руку, чтобы предотвратить нападение Хаэриэль, но вместо этого вдруг распростерлась на земле перед ванэ.
– Что ты делаешь? – удивился Терин.
Коготь подняла голову:
– Разве это не очевидно? Я вверяю себя королеве. Обещаю полную и безоговорочную преданность. Клянусь, я никогда не переставала быть преданной вам, Ваше Величество. Ни на миг. Теперь, когда вы свободны, я хочу продолжить помогать вам любыми способами, которые вы сочтете нужными.
Хаэриэль не отводила взгляда от Коготь.
– Ты ведь это несерьезно. Я не могу довериться мимику. И, разумеется, я не могу доверять ни одной клятве, которую ты мне дашь.
– Тогда вы можете довериться моему хорошо развитому эгоизму, – сказала Коготь. – Я… знакома… с пророчествами и знаю, что происходит, а потому могу сообразить, что Вол-Карот проснулся.
– Подожди, что ты только что сказала? – спросила Терин. – Вол-Карот проснулся?
– Эй, утеночек, ты знаешь, кто такой Вол-Карот! – ухмыльнулась Коготь. – Получается, ты действительно лучше образован, чем большинство куурцев?
– Я сама только что узнала о Вол-Кароте, – призналась Хаэриэль. – И собиралась рассказать тебе, как только вернусь.
Коготь продолжила:
– А значит, следующий шаг заключается лишь в том, чтобы истинный правитель для единственной нестареющей расы провел Ритуал Ночи, который лишит ванэ бессмертия и снова заключит Вол-Карота в тюрьму. Хотя бы на какое-то время.
Взгляд Хаэриэль стал ледяным:
– Я никогда не позволю свершиться Ритуалу Ночи.
– О, я тоже этого не хочу! Не могу не заметить, что продолжительность заключения Вол-Карота с каждым разом становится все короче, и у нас почти закончились все бессмертные расы. И от чего же нам, по требованию богов, придется отказаться в следующий раз? – Коготь встала на колени и положила руку на сердце. – Ну, я могу быть сумасшедшей, опасной и, признаюсь, чересчур люблю нетрадиционную кухню [93] , но под моей очаровательной, постоянно меняющейся внешностью я – ванэ [94] . Я не хочу быть смертной. – Она перестала улыбаться. – Я отказываюсь быть смертной. А это ведь значит, что я не могу поддерживать короля Келаниса?
93
Нетрадиционную, канибалистскую кухню.
94
Технически. Или, по крайней мере, физически.