Память льда
Шрифт:
Итковиан подтянул поводья и выпрямился в седле.
— Кастрат впряг волов. Можем ехать. Придется путешествовать ночью. К утру достигнем ворот Капастана… Большая просьба к тебе, Пран Чоль: если возможно, пусть твои т’лан имассы и т’лан айи войдут в город невидимыми. Естественно, кроме тех волков, что тянут волокуши. Раненых мы заберем к себе в казарму.
— У тебя есть причины скрывать наше присутствие?
Итковиан кивнул.
Солнце уже клонилось к закату, когда процессия наконец-то двинулась в путь.
Принц Джеларкан вызывал у дестрианта самую искреннюю симпатию. Пожалуй,
У самого Карнадаса голова буквально раскалывалась: громко стучало в висках и в затылке. Его магический Путь Дэнул был опустошен. Дестриант не решался облокотиться на стол, чтобы не выдать дрожь в руках.
За его спиной расхаживал взад-вперед Брухалиан. От дозорных отрядов, еще рано утром выехавших из города на западные равнины, до сих пор не было никаких вестей. Там явно что-то случилось. Но вот что именно? В каждом шаге смертного меча ощущались настороженность и тревога.
Принц Джеларкан сидел, закрыв глаза. Его пальцы нервно теребили волосы у висков, касаясь короны, выкованной из меди. Этому человеку было лишь двадцать два года, но выглядел он на все сорок. Особенно сейчас, когда лицо его осунулось, а на лбу и возле глаз залегли морщины. На выбритой макушке темнели родимые пятна — отличительный знак его династии. Чем-то они напоминали капли засохшей потемневшей крови. Похоже, Джеларкан давно хотел что-то сказать, но никак не решался. Наконец, глубоко вздохнув, он произнес:
— Поймите, смертный меч, мне не перебороть упрямство Совета масок. Они требуют разместить джидратов на всех внешних укреплениях.
— Принц, вы же прекрасно знаете: едва начнется осада, эти укрепления будут отрезаны от Капастана, — сердито отозвался Брухалиан.
— Мы оба это понимаем. Сначала отрезаны, а потом и разрушены. Паннионские войска перебьют наших солдат, а их женщины поторопятся изнасиловать еще теплые трупы. Наши жрецы мнят себя великими стратегами. На все у них один ответ: «Это религиозная война, и отборные войска наших храмов должны нанести первый удар».
— Не сомневаюсь, что так и будет, — сказал Брухалиан. — Да вот только их первый удар окажется одновременно и последним.
— Им ведь тоже не хочется погибать, как скоту на бойне, — возразил Джеларкан. — Жрецы уверяли меня, что командиры джидратов четко продумали все действия на случай отступления. Заградительные коридоры и так далее.
— Коридоры, которые только увеличат число жертв и будут сметены в первые же минуты… Я уже не раз говорил вам, принц: мои воины — не самоубийцы. И не пытайтесь на меня давить. Согласно условиям контракта мы обязаны оборонять Капастан. И по-прежнему считаем самым разумным удерживать городские стены. Редуты крайне уязвимы: для нас они — обуза, а для врага — желанный подарок. Представляете, как обрадуется паннионское командование, получив такие удобные и надежные точки, где можно разместить штабы. Мы не зря настаивали на уничтожении редутов. Командиры джидратов забывают одну простую вещь: оттуда очень удобно обстреливать город из катапульт. За это враги тоже скажут вам спасибо.
— А вот Совет масок утверждает обратное. Жрецы
В зале стало тихо. Только Брухалиан продолжал расхаживать взад-вперед. Впрочем, теперь его шаги больше напоминали крадущуюся походку кошки. Некоторое время Джеларкан следил за ним, затем резко встал. В потухших карих глаза принца не было ничего, кроме безмерной усталости.
— Смертный меч, мне нужен рычаг воздействия на Совет масок. Прошу вас придумать выход, причем как можно скорее.
И с этими словами Джеларкан шагнул к дверям зала, возле которых застыли двое его телохранителей.
Едва лишь за принцем закрылись тяжелые расписные двери, Брухалиан подбежал к Карнадасу:
— Они все еще продолжают тянуть из тебя силы?
Дестриант покачал головой:
— Теперь уже нет. Они прекратили донимать меня вскоре после неожиданного прихода принца. Но я и так выпит до дна. Мне понадобится несколько дней, чтобы окончательно восстановиться.
Брухалиан шумно выдохнул:
— Там произошла битва. Пусть мы не знаем подробностей, но одно ясно: войска Паннионского Домина переправились через реку. Весь вопрос: в каком количестве?
— Полагаю, в достаточном, чтобы уничтожить два дозорных отряда.
— Но Итковиану было четко приказано избегать вооруженного столкновения.
— Несокрушимый щит не безгрешен, однако в легкомыслии его никак не упрекнешь, — сказал Карнадас. — Видимо, у него просто не было иного выхода.
— Я и не упрекаю его, — угрюмо отозвался Брухалиан. — Просто…
У ворот казармы послышался цокот копыт, а потом раздались чьи-то голоса. Оба «Серых меча» замерли, не зная, чего ожидать.
Двери распахнулись. На пороге стояла Сидлис, вестовая Итковиана. Шагнув внутрь, женщина остановилась и отсалютовала командирам:
— Смертный меч! Дестриант! Несокрушимый щит отправил меня с донесением.
— Вам пришлось сражаться? — упавшим голосом осведомился Брухалиан.
— Так точно, пришлось. — Сидлис тщательно закрыла за собой двери. — Мы натолкнулись на демонов — прислужников Паннионского Домина. Вернее, сначала обнаружили следы одного из них и атаковали противника. Мы действовали безупречно. В любом ином случае наша тактика увенчалась бы полной победой. Однако мы слишком поздно сообразили, что это чудовище принадлежит к нежити. Наши стрелы и удары копьями не причиняли ему ни малейшего вреда. Правда, в конце концов нам все-таки удалось ликвидировать этого демона, хотя и очень дорогой ценой.
— Погоди, Сидлис, — прервал ее Карнадас. — Битва, которую ты описываешь, должна была случиться где-то после полудня, иначе ты бы все еще добиралась сюда. А как ты объяснишь, что силу из моего магического Пути перестали черпать лишь совсем недавно?
Вестовая смутилась:
— Тем, кто уцелел после этого сражения, ваша сила не требовалась… Позвольте мне закончить рассказ, и, быть может, тогда ситуация несколько… прояснится.
— Продолжай, — кивнул Брухалиан.
— Уничтожив одного демона, мы вскоре повстречали еще четырех.