Память, Скорбь и Тёрн
Шрифт:
— …Взирают… Ой! — Недовольное шипение. — Проклятые пауки!
Хлопки, прерываемые проклятиями и заклинаниями, возобновились. Рейчел сметала паутину с потолка в столовой.
Две девушки больны, а третья вывихнула коленку. Таковы были обстоятельства, породившие нехороший блеск в глазах Рейчел Дракона. Хватило бы и того, что Сарру и Джип свалила дизентерия — Рейчел была суровой надсмотрщицей, но она прекрасно знала, что каждый день, когда больная девушка выходит на работу, превратится потом в три пропущенных дня, — и Рейчел пришлось взять их обязанности на себя. Как будто она и так не работает за двоих! А тут еще явился сенешаль
А Саймон, которого час назад послали принести пару охапок рогоза, до сих пор не вернулся.
И вот теперь, с трудом взгромоздившись на шаткий стул, она пытается сбить метлой паутину с досчатого потолка. Ох уж этот мальчишка! Этот… Этот…
— Святой Эйдон, дай сил…
Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Проклятый мальчишка!
Мало того, думала Рейчел несколько позже, тяжело опускаясь на стул, вспотевшая и раскрасневшаяся, мало того, что парень ленив и неучтив. За эти годы она сделала все, что могла, чтобы выколотить из него это бессмысленное упрямство, и каждому ясно, что благодаря этому он стал лучше. Но гораздо хуже, что, похоже, кроме нее, это никого не заботило. Саймон был уже ростом со взрослого мужчину и должен был выполнять мужскую работу — но куда там! Он выискивал любую возможность, чтобы спрятаться и ускользнуть от работы, а потом бродил как лунатик. На кухне смеялись над ним. Горничные баловали его и таскали ему еду, когда Рейчел выгоняла его из-за стола. А Моргенс! Милостивая Элисия, этот человек постоянно поощрял мальчика!
И вот теперь доктор вдруг спросил Рейчел, может ли Саймон приходить к нему каждый день, подметать, наводить порядок — ха! — и помогать старику с какой-то его работой. Как будто она не знает! Старый пьяница будет потягивать эль и рассказывать мальчику Бог весть какие дьявольские истории.
И все-таки она не могла отклонить это предложение. Впервые кто-то заинтересовался ребенком, кому-то понадобились его услуги — мальчишка вечно путался под ногами! А Моргенс в самом деле хочет ему добра…
Доктор часто раздражал Рейчел своей манерой чудно выражаться — по мнению главной горничной, все это были замаскированные насмешки — но он действительно заботился о мальчике, всегда старался помочь ему. Намеки, предложения, тихое заступничество, когда главная судомойка ударила Саймона и выгнала его из кухни… Моргенс всегда думал о мальчике.
Рейчел безучастно смотрела на чистый потолок, мысли ее блуждали далеко в прошлом. Он сдула с лица влажную прядь.
Той дождливой ночью — когда ж это было? Почти пятнадцать лет назад? Она чувствовала себя старой-старой… Казалось, прошло лишь мгновение…
Дождь лил весь день и всю ночь. Рейчел пробиралась через грязный двор, одной рукой натягивая на голову плащ и сжимая в другой руке фонарь.
Споткнувшись, она чуть не по колено завязла в шине размокшей колеи. С противным чавкающим звуком Рейчел вытащила ногу, но туфле суждено было погибнуть. Рейчел ожесточенно выругалась и поспешила дальше. Конечно, она умрет, бегая туда-сюда с босой ногой в такую ночь, но времени копаться в грязи уже не было. В окне у Моргенса горел свет, но казалось, что прошла целая вечность, прежде чем раздались его шаги. Когда дверь открылась, Рейчел поняла, что подняла доктора с постели. Он, пошатываясь, протирал глаза. Рейчел успела
— Доктор, пойдемте скорее, — сказала она. — Вы должны идти немедленно!
Моргенс смотрел нахмурившись, явно не понимая в чем дело.
— Войдите, Рейчел. Не понимаю, что вас так потрясло среди ночи, но раз уж вы здесь…
— Нет, глупый вы человек, это Сюзанна. Пришло ее время, но она очень слаба, и я боюсь за нее…
— Кто? Что? Впрочем, неважно, дайте мне взять мои вещи. Идите, я догоню вас. Какая ужасная ночь!
— Но, доктор Моргенс, я принесла вам фонарь!
Поздно. Дверь со стуком захлопнулась, и она осталась на пороге одна. Капля скатилась с ее длинного носа. Ругаясь, она зашлепала к помещению для слуг.
Довольно скоро Моргенс поднимался вверх по ступенькам. С его плаща стекала вода. Стоя в дверях, он с одного взгляда оценил происходящее — лежащая на кровати стонущая беременная женщина, чье лицо закрывали упавшие на лоб темные волосы, влажной рукой сжимала руку другой молодой женщины, скрючившейся у изголовья.
В ногах кровати стояла Рейчел с женщиной постарше. Старшая шагнула к доктору, пока он стягивал плащ.
— О, Элиспет, — сказал он тихо. — Как дела?
— Боюсь, плохо, сэр. Иначе бы я справилась. Это продолжается уже много часов, и она истекает кровью. А сердце очень слабое… — Пока она говорила, Рейчел придвинулась поближе.
— Хм-м-м. — Моргенс нагнулся и начал рыться в мешке, который он принес с собой. — Дайте ей немного, пожалуйста, — сказал он, протягивая Рейчел закупоренную бутылочку. — Нужен всего один глоток, но позаботьтесь, чтобы она его сделала. — Он снова стал рыться в мешке, а Рейчел тем временем разжала зубы лежащей на кровати женщине и влила немного жидкости ей в рот. К запаху крови и пота, наполнявшему комнату, внезапно примешался странный пряный аромат.
— Доктор, — говорила Элиспет, — я не думаю, что мы можем спасти и мать, и ребенка, — если мы вообще можем кого-нибудь спасти.
— Вы должны спасти жизнь ребенку, — вмешалась Рейчел. — Это благочестивый дом. Спасите ребенка. Так говорит священник.
Моргенс бросил на нее недовольный взгляд.
— Моя добрая женщина, я буду бояться Бога по-своему, если вы не возражаете. Если я спасу ее — а я совсем не уверен, что смогу это сделать, — она всегда сможет родить другого ребенка.
— Нет, не сможет. Ее муж мертв! — горячо возразила Рейчел. Уж кому это знать, как не тебе, подумала она. Муж Сюзанны, рыбак, частенько приходил к доктору Моргенсу, хотя Рейчел ума не могла приложить, о чем они разговаривали.
— Что ж, — сказал Моргенс рассеянно, — она всегда может найти другого… Что? Ее муж? — Удивленное выражение появилось на его лице, и он подошел к постели. Кажется, доктор наконец понял, что за женщина лежит здесь, с каждой минутой теряя силы.
— Сюзанна? — спросил он тихо и бережно повернул к себе искаженное страхом и болью лицо. Ее глаза открылись на мгновение, но новая волна боли почти сразу закрыла их.
— Что здесь произошло? — спросил Моргенс. Сюзанна могла только стонать, и доктор сердито повернулся к Рейчел и Элиспет. — Почему никто не сообщил мне, что эта бедная девочка готова родить ребенка?