Память Света/Память огня (др. перевод)
Шрифт:
— Королева Андора мертва, — ответил Арганда.
«Проклятый пепел! Только не Илэйн! — Мэт почувствовал, как внутри всё оборвалось. — Ранд… Мне жаль».
— Кто же остался за главного? Башир?
— Погиб, — ответил Арганда. — Как и его жена. Пали во время отражения атаки на андорских пикинёров. Кроме того, мы потеряли шестерых вождей айильских кланов. В русле никто не возглавляет ни андорцев, ни Айил. Они быстро рассеиваются.
— Ну вот и конец! — обрушился
Вот они и добрались до последних ходов в их партии, которую Демандред сыграл на отлично. Мэт оглядел свою армию утомлённых солдат, многие из которых были ранены. Не было смысла отрицать — положение отчаянное.
— Отправь за Айз Седай, — сказал Мэт. — Мне плевать, что они говорят, будто не в состоянии сдвинуть даже пёрышко. Может, когда речь зайдёт об их жизнях, они найдут силы на парочку огненных шаров. Кроме того, их Стражи ещё могут сражаться. — Арганда кивнул в ответ. Рядом открылись Врата и оттуда появились двое потрёпанных Аша’манов. На лицах Нэффа и Неалда виднелись следы ожогов, и с ними не было Айз Седай Нэффа.
— Ну? — обратился Мэт ко всем сразу.
— Сделано, — проворчал Неалд в ответ.
— Что с Туон?
— Видимо, они обнаружили шпиона, — ответил Нэфф. — Императрица ждёт твоего сигнала к возвращению.
Мэт глубоко вдохнул, пробуя воздух поля боя на вкус, ощущая пульс выстроенного им сражения. Он ещё не знал, сумеет ли победить даже с помощью Туон. Без разбитой армии Илэйн, без вымотанных до полного изнеможения Айз Седай, без Эгвейн с её двуреченским упрямством и железной волей. Без чуда.
— Отправляйся за ней, Нэфф, — сказал Мэт. Он послал за пером и бумагой и накарябал записку, которую передал Аша’ману. Пришлось отбросить эгоистичное желание упечь Туон в какое-нибудь безопасное место. Проклятый пепел, теперь не осталось безопасных мест. Нигде во всём мире. — Отдай это Императрице, Нэфф, и передай, что необходимо точно следовать этим инструкциям.
Потом Мэт повернулся к Неалду:
— Я хочу, чтобы ты отправился к Талманесу, — сказал он. — Пусть приступает к выполнению плана.
Оба направляющих ушли доставлять сообщения.
— Этого будет достаточно? — спросил Арганда.
— Нет, — ответил Мэт.
— Тогда зачем всё это?
— Затем, Арганда, что я буду Приспешником Тёмного, если не попробую каждую возможность, чтобы исправить ход этой битвы.
— Льюс Тэрин! — пророкотал Демандред. — Выходи на бой! Я знаю, что ты следишь за этой битвой! Так приди и сразись!
— Этот тип начинает меня утомлять, — произнёс Мэт.
— Коутон, смотри, троллоки перегруппировались, — сказал Арганда. — Думаю, они вот-вот начнут.
— Тогда пора. Давайте строиться, — ответил Мэт. — Куда запропастился Лан? До сих пор не вернулся? Не хотелось бы начинать без него.
Мэт повернулся, осматривая
Во тьме троллоки тянули лапы в расселину, цепляясь за руку Олвера и пытаясь вытащить его оттуда. Другие рыли землю по бокам, и на мальчика сыпались комья глины, прилипавшие к мокрым от слёз щекам и пятнам крови, струящейся из порезов.
Он не мог унять дрожь. И не мог заставить себя шевельнуться. Его трясло в неизбывном ужасе, а чудища тянулись к нему грязными пальцами, подкапываясь всё ближе и ближе.
Лойал сидел на пне, отдыхая, пока не возобновится сражение.
Наступление. Да, будет лучше, если именно так всё и закончится. Всё тело Лойала ныло. Он многое читал о сражениях, и раньше ему доводилось участвовать в схватках, поэтому он знал, чего ожидать. Но читать о чём-то, и испытать это на своей шкуре — две совершенно разные вещи; именно поэтому он в первую очередь и покинул стеддинг.
После более суток непрерывных боёв конечности Лойала горели изнутри от неимоверной усталости. Когда он поднял топор, то лезвие показалось таким тяжёлым, что он задумался, почему не переломилась рукоятка.
Война. Он мог прожить всю свою жизнь и так и не испытать, что это. Эта битва была гораздо яростнее битвы в Двуречье. Там у них, по крайней мере, было время убрать тела мёртвых и позаботиться о раненых. Там нужно было твёрдо держать позицию и отбивать волны атак.
Здесь же не было времени ждать, не было времени думать. Эрит сидела на земле рядом с пнём, и Лойал положил руку ей на плечо. Она закрыла глаза и прислонилась к нему. Она была прекрасна, с идеальными ушками и замечательными бровями. Лойал старался не смотреть на пятна крови, покрывающие её одежду; он боялся, что там могли быть пятна и её собственной крови. Он помассировал ей плечо онемевшими пальцами, которые едва чувствовал.
Лойал сделал несколько заметок на поле боя, для себя и других, чтобы сохранить последовательность событий этого сражения. Да, последняя атака. Это станет хорошим окончанием книги, коль скоро он её напишет.
Он делал вид, что по-прежнему пишет книгу. От такой небольшой лжи вреда не будет.
Одинокий всадник вырвался из строя солдат, галопом направляясь к правому флангу троллоков. Мэту это не понравилось бы. Один. В одиночку этот человек наверняка погибнет. Лойал был удивлён, что после стольких смертей, которые ему довелось увидеть, он ещё мог чувствовать сожаление о том, что жизнь этого человека будет потеряна.