Память Света (Память огня)
Шрифт:
Перрин хмыкнул. Гаул пересёк небольшое пространство между лагерьными палатками, поднял копьё, поднятая вуаль скрывала его лицо. Перрин отмахнулся от него. Не только потому, что Ланфир лучше знала волчьи сны, но и из-за того, что она не сделала им пока ничего угрожающего.
— Если ты наблюдала за мной, — сказал Перрин, — ты должна знать, что я женат, и довольно счастлив.
— Так, я видела.
— Тогда прекрати смотреть на меня как на кусок говядины, вывешенный на всеобщий обзор на рынке, — проворчал Перрин. — Что Грендаль здесь делала? Что ей надо?
—
— Буду иметь это ввиду, — сказал Перрин, подходя к месту, где она открыла переходные врата. Он исследовал землю в месте, где они её рассекли.
— Ты сможешь это сделать, сам знаешь, — сказала Ланфир.
Он развернулся к ней.
— Что?
— Вернуться и попасть наружу в пробужденный мир, — сказала она. — Без необходимости получения помощи от кого-либо наподобие Льюиса Терина.
Перрину не понравилось, как она усмехнулась, произнося его имя. Она попыталась скрыть это, но он почувствовал её ненависть при упоминании о нём.
— Я не могу направлять, — сказал Перрин. — Я полагаю, что могу представить, что смогу…
— Это здесь не сработает, — сказала она. — Есть ограничения на то, что здесь возможно, вне зависимости от того насколько силен разум. Способность направлять не относится телу, но относится к душе. Однако, все еще есть способы, для людей, подобных тебе, перемещаться между мирами во плоти. Тот, кого ты зовешь Губителем это делает.
— Он не брат волкам.
— Нет, — сказала она. — Но есть нечто подобное. Я честно не уверена, чтобы кто-то умел делать подобное ранее. Тёмный сделал… нечто этому Губителю, когда захватил его душу, или его души. Подозреваю, что Семираг могла бы рассказать нам больше. Как жаль, что она умерла.
От Ланфир совершенно не пахло жалостью. Она смотрела в небо, но была спокойной, не обеспокоенной.
— Ты не выглядишь обеспокоенной, что будешь замечена также, как некоторое время назад, — отметил Перрин.
— Мой бывший хозяин… занят. Наблюдая за тобой последнюю неделю, я редко чувствовала на себе его взгляд.
— Неделю? — шокированно спросил Перрин. Но…
— Время здесь идёт иначе, — сказала она, — и временные барьеры здесь истончённые. Чем ближе к Скважине, тем больше время будет искажаться. Для тех, кто достигает Шайол Гул в реальном мире, всё будет также плохо. Каждый день для них может быть тремя-четырьмя днями в отдалённых местах.
Неделя? Свет! Сколько всего могло произойти снаружи? Кто выжил, кто погиб, пока Перрин охотился? Ему нужно подождать на площадке для перемещений открытия прохода. Но, судя по темноте, которую он видел через переходные врата, что открыла Грендаль, была ночь. Его врата для побега закрылись пару часов назад.
— Ты можешь сделать врата для меня, — сказал Перрин. — Путь наружу, а затем внутрь. Не правда ли?
Ланфир обдумывала это, прогуливаясь мимо одной из мерцающих
— Нет, — сказала она наконец. — Но…
— Ты должен научиться делать эти вещи самостоятельно, если мы будем вместе.
— Мы не собираемся быть вместе, — решительно сказал он.
— Тебе самому нужна эта сила, — сказала она, не обращая внимания, на его слова. — Вы были слабы так долго, что оказались в ловушке только в одном из миров. Возможность прибыть сюда, если вы хотите даст вам великую власть.
— Я не забочусь о власти, Ланфир, — сказал он, глядя на то как она прогуливается. Она была красива. Не так хороша, как Фэйли, конечно. Тем не менее красива.
— Так ли это? — она стала с ним лицом к лицу. — Ты никогда не думал, что бы ты мог сделать с большей силой, большей мощью, большим авторитетом?
— Это не искусит меня чтобы…
— Спасти жизни? — сказала она. — Предотвратить детский голод? Остановить травлю слабых, покончить со злом, вознаградить честь? Власть в поощрении людей быть простыми и честными друг с другом?
Он покачал головой.
— Ты сможешь сделать так много добра, Перрин Айбара, — сказала она подходя к нему вплотную, затем касаясь стороны его лица, пробегаясь своими пальцами вниз по его подбородку.
— Расскажи мне как делать то, что делает Губитель, — сказал Перрин, отталкивая её руку. — Как он перемещается между мирами?
— Я не могу объяснить тебе этого, — сказала она отворачиваясь, — как если бы это было умение, которое я никогда не знала. Я использую другие методы. Возможно, ты сможешь выбить это из него. Я была бы быстрой, если бы намеревалась остановить Грендаль.
— Остановить её? — спросил Перрин.
— Ты не понимаешь? — обернулась к нему Ланфир. — Сон, который она насылала был не для одного из людей в этом лагере — пространство и расстояние не имеют значения в снах. Сон, который, как ты видел, она насылала… он принадлежал Давраму Баширу. Отцу твоей жены.
С этими словами Ланфир исчезла.
Глава 23. На Краю Времени
Гавин быстро дёрнул Эгвейн за плечо. Почему она не двигается? Кем бы ни был этот человек в доспехах из серебрянных дисков, он мог чувствовать женщин способных направлять. Он выхватил Лиане из темноты, тоже самое он мог сделать и с Эгвейн. Свет, он так и сделает, как только заметит её.
Я потащу её на плечах, если она не сможет двигаться, подумал он. Свет помоги мне, я сделаю это, независимо от того, сколько шума поднимется. Нас поймают в любом случае, если мы…
Тот, кто называл себя Бао тронулся, тащя за собой Лиане, всё ещё связанную с ним плетениями Воздуха. Остальные растворились в толпе, оставляя позади ужасные, обугленные останки других пленников.
— Эгвейн? — шепнул Гавин.
Она посмотрела на него, в её глазах светилась холодная сила, и кивнула. Свет! Как она может быть такой спокойной в то время, как ему пришлось стиснуть зубы, чтоб они не начали стучать друг об друга.