Память Света (Память огня)

Сандерсон Брендон

— Илэйн, — сказала Бергитте.

Илэйн пустила свою лошадь вперед.

— Илэйн! Драгкар!

Драгкар. Илэйн встряхнула себя, затем посмотрела вверх и обнаружила созданий, падающих повсюду в лагерь, словно капли воды. Стражницы опустили свои мечи, широко раскрыв глаза, пока напев продолжался.

Илэйн сплела громовой хлопок. Он взорвался, исходя от нее волнами, пронзая воздух, распространяясь среди Стражниц и заставив их вскрикнуть и закрыть свои уши. Боль пронзила голову Илэйн, и она выругалась, закрывая свои глаза в шоке. А потом… потом она ничего не услышала.

Цель была достигнута.

Она

заставила себя открыть глаза и увидела вокруг Дракгаров с их тонкими телами и нечеловеческими глазами. Они раскрыли свои рты, напевая, но оглушенная Илэйн не могла слышать мелодию. Она улыбнулась, затем сплела огненные хлысты, сбивая созданий. Она не могла слышать их хриплые крики боли, о чем она сожалела.

Стражницы Илэйн сплотились, поднимаясь с колен, отнимая руки от ушей. Судя по их ошарашенным взглядам, она могла сказать, что они были тоже оглушены. Бергитте все еще стреляла в удивленных Дракгаров. Три существа попытались подпрыгнуть и улететь, но Бергитте достала каждого своими ослепительно-белыми стрелами. Последний из них врезался в ближайшую палатку.

Илейн помахала рукой, привлекая внимание Бергитте. Первые звуки Драгкаров пришли не сверху, а дальше в лагере. Илейн указала направление, пришпорив Лунную Тень и ведя свои войска через лагерь Шончан. Все вокруг лежали с открытыми ртами, уставившись в небо. Многие, казалось, дышали, но глаза их были мертвы. Драгкар поглощал души словно мягкий хлеб со срезанной корочкой, оставляя тела живыми.

Гадство. Эта группа Драгкаров — Свет, их, наверное, было больше сотни — могла схватить любого человека, убить его, а потом отступить до того, как обнаружат их присутствие. Отдаленный шум битвы — звуки рогов, грохот драконов, шипение огненных шаров, то, что Илейн теперь чувствовала и могла лишь едва слышать заложенными ушами — скрыл атаку Драгкаров. Существа могли ударить и сбежать, но они были жадными.

Ее стражники рассеялись, застав врасплох Драгкаров, многие из которых держали солдат. Звери не были сильными бойцами, если судить по силе рук. Илейн ждала, готовя плетения. Тех Драгкаров, что пытались сбежать, она сжигала в небе.

Как только последний из них был мертв, по крайней мере из тех, кого они видели, Илейн махнула Бергитте, чтобы та приблизилась. В воздухе остро пахло жженой плотью. Илейн сморщила нос и нагнулась с лошади, чтобы взять голову Бергитте в руки, Исцеляя женщине уши. Малыши брыкнулись, когда она это проделала. Они всегда так реагировали, когда она кого-нибудь Исцеляла или это только ее фантазии? Илейн опустила руку, обняв живот, когда Бергитте отступила, оглядываясь.

Страж наложила стрелу и Илейн почувствовала ее тревогу. Бергитте спустила тетиву и Драгкар отшатнулся от стенки внутри ближайшей палатки. Наружу вывалился Шончанин, его глаза остекленели. Поедание было прервано на пол пути; бедняга уже никогда не будет в здравом уме.

Илейн развернула лошадь и увидела группу шончанских войск, заполнивших участок. Бергитте поговорила с ними и повернулась к Илейн. Та только покачала головой и Бергитте, поколебавшись, снова что-то сказала Шончан.

Охранники Илейн снова сгруппировались вокруг нее, наблюдая за Шончан с недоверием. Илейн отлично понимала их настроение.

Бергитте махнула и они продолжили двигаться в прежнем направлении. Как только они двинулись, к ним приблизились

дамани и сулдам и, на удивление, сделали реверанс Илейн. Возможно, это Фортуона дала им приказ уважать иностранных правителей.

Илейн поколебалась, обдумывая дальнейшие действия. Она могла вернуться в собственный лагерь для Исцеления, но это займет время, а ей нужно было срочно поговорить с Мэтом. Какой смысл тратить дни на составление планов, если он собирается отбросить их в сторону? Она доверяла ему — Свет, она должна доверять — но она все еще хотела знать, что он намерен делать.

Она вздохнула и протянула свою ногу к дамани. Женщина нахмурилась, затем взглянула на сулдам. Казалось, обе восприняли это как оскорбление. По крайней мере Илейн так расценила их поведение.

Сулдам кивнула и ее дамани прикоснулась к ноге Илейн чуть выше ее ботинка. Крепкие ботинки Илейн выглядели так, что их скорее носил бы солдат, а не королева, но она не собиралась ехать в бой в тапочках.

Небольшой ледяной шок Исцеления побежал по ее телу и слух начал медленно возвращаться. Сперва послышались низкие звуки. Взрывы. Отдаленный грохот драконов, шум стремительной реки неподалеку. Несколько Шончан разговаривали. Следующими были средне частотные звуки, а потом стал слышен и весь спектр. Шум ударов, крики солдат, позывные горнов.

— Скажи им Исцелить других, — обратилась Илейн к Бергитте.

Бергитте подняла бровь, удивляясь, почему Илейн просто не отдала приказ сама. Ну, эти Шончане уделяют пристальное внимание тем людям, которые могут говорить друг с другом. Илейн не окажет им такой чести, говорить с ней напрямую.

Бергитте передала приказ и губы сулдам сжались в линию. Одна сторона ее головы была побрита; она была Высокородной. Свет, Илейн удалось оскорбить ее снова.

— Я сделаю это, — сказала женщина. — Хотя с чего бы любая из вас пожелала бы быть Исцеленной животным, выше моего понимания.

Шончан не доверяли и не позволяли домани Исцелять. Во всяком случае это то, о чем они постоянно утверждали, но это не остановило их от того, чтобы с неохотой обучать этим плетениям своих пленниц, теперь они увидели из первых рук какое это преимущество в сражении. Однако из того, что слышала Илэйн, Высокородные редко принимали такое Исцеление.

— Поехали, — сказала Илэйн, двигаясь вперед. Она махнула своим солдатам, чтобы они остались и Исцелились.

Бергитте взглянула на нее, но протестовать не стала. Обе верхом на лошадях поехали дальше в сторону командного здания Шончан. Одноэтажный, возможно размером с маленький деревенский дом, расположенный в огромной расселине в южной стороне подножия Холма Дашар — они перенесли его с вершины, так как Мэт беспокоился, что он незащищен. Вершина будет использоваться дальше для наблюдения за сражением короткими промежутками.

Илэйн позволила Бергитте помочь ей спуститься с лошади, Свет, но она начала чувствовать себя неуклюжей. Это было похоже на то, как, если бы она была кораблем в сухом доке. Она остановилась на секунду, чтобы взять себя в руки. Плавные движения, эмоции под контролем. Она поправила свои волосы, оправила платье, затем прошла в здание.

— Что, — прорычала она, как только вошла внутрь, — во имя проклятого, ворчащего в стоге сена, двупалого троллока, ты думаешь, что ты делаешь, Мэтрим Коутон?