Память Света (Память огня)

Сандерсон Брендон

— От Лорда Коутона, сэр. Он сказал, что вы будете здесь.

Галад взял письмо и, нахмурившись, открыл его. Он вынул листок из конверта.

Илэйн подождала, спокойно-спокойно досчитав до трех, затем подъехала на лошади к коню и наклонила голову, чтобы прочитать его. Честно говоря, мог бы и позаботиться о комфорте беременной женщины.

Письмо было написано рукой Мэта. Но, как отметила Илэйн, написано оно было намного чище и грамотнее чем это было в прошлый раз несколько недель назад. Очевидно, давление битвы сделало Мэтрима Коутона больше клерком.

Галад,

Нет

времени писать витиевато. Ты — единственный, кому я могу доверить это дело. Ты делаешь то, что было бы правильно сделать, даже когда никто, кровавый пепел, не хочет, чтобы ты это делал. Порубежникам не хватает смелости для этого, но я держу пари, что могу доверять Белоплащникам. Возьми это. Попроси Илэйн сделать врата. Сделай то, что должно быть сделано.

Мэт

Галад нахмурился, затем перевернул конверт, уронив что-то серебристое. Медальон на цепочке. Рядом блеснула Тар Валонская марка.

Илэйн выдохнула, затем прикоснулась к медальону и попыталась направлять. Она не могла. Это была одна из изготовленных ею копий. Одну из них она отдала Мэту, другую украл Меллар.

— Он защищает владельца от направляющих, — сказала Илэйн, — Но почему он послал его тебе?

Галад перевернул листок бумаги, очевидно, что-то заметив. На обороте было дописано каракулями:

«Р. S. На тот случай, если ты не знаешь, что „должно быть сделано“, поясняю: я хочу, чтобы ты, проклятье, устроил резню направляющим-шаранкам и перебил столько, сколько сможешь. Я ставлю полновесную тарвалонскую марку — она лишь слегка обрезана по краям — что двадцать ты не прикончишь.

М. К.»

— Это какая-то проклятая уловка, — выдохнула Илэйн. — Кровь и кровавый пепел, так и есть!

— Такая манера выражаться едва ли подходит для монарха, — сказал Галад, сложив письмо и убрав его в карман плаща. Он помедлил, затем надел медальон на шею. — Интересно, он знает, что делает, давая одному из Чад Света артефакт, который сделает того неуязвимым для Айз Седай. Но его приказ хорош. Я позабочусь о том, чтобы он был выполнен.

— Так ты что сможешь сделать это? — спросила Илэйн. — Сможешь убить женщину?

— Возможно, когда-то раньше я колебался, — ответил Галад, — Но это был бы неправильный выбор. Женщина может быть также полна зла, как и мужчина. Почему стоит стесняться убивать одного, а не другого? Свет судит всех не по принадлежности к тому или иному полу, а по великодушию их сердец.

— Интересно…

— Чего здесь интересного? — вопросил Галад.

— Ты действительно сказал нечто такое, что не способствует мыслям о том, чтобы задушить тебя. Может быть, ещё есть надежда на тебя когда-нибудь, Галад Дамодред.

Он нахмурился.

— Сейчас ни место и не время для легкомыслия, Илэйн. Ты должна встретиться с Гаретом Брином. Он выглядит взволнованным.

Она повернулась, удивившись, обнаружив старого генерала разговаривающим с её охраной.

— Генерал? — позвала она его.

Брин

посмотрел на неё, затем величаво поклонился с лошади.

— Мои охранники остановили тебя? — спросила Илэйн, когда он приблизился. Неужто слухи о Принуждении Брина распространилась?

— Нет, Ваше Величество, — ответил он. Его лошадь была взмылена. Он сильно гнал её, — Я не хотел беспокоить вас.

— Временами ты создаешь проблемы — заметила Илейн, — Высказывая все, что думаешь.

— Твой брат, он прошел здесь?

— Гавин? — коротко бросила она, при этом посмотрев на Галада. — Я не видела его.

— И я тоже — обронил Галад.

— Амерлин была уверена, что он вместе с твоими силами… — качая головой резко произнес Брин. — Возможно он отправился на передовую, воспользовавшись маскировкой.

Зачем ему… Это был Гавин. Он хотел сражаться. Тем не менее, пробираться к линии фронта в маскировке, это не похоже на него. Он мог бы собрать несколько солдат, лояльных к нему, и организовать несколько вылазок. Но красться? Гавин? Трудно было такое представить.

— Я распространю приказ, — сказала Илэйн, когда Галад поклонился ей, и двинулся с поручением. — Возможно, кто-то из моих командиров его видел.

* * *

«Ах…» — подумал Мэт, едва не уткнувшись носом в карты. Затем он махнул рукой дамани Мике, велев открыть врата. Мэт мог бы Переместиться на вершины Дашарского Выступа, чтобы получить лучший обзор. Однако, в прошлый раз, когда он так сделал, вражеские направляющие обнаружили его и снесли часть вершины. И, несмотря на то, что он так высок, Дашарский Выступ все равно не давал ему увидеть то, что происходит за западной стороной Половских Высот. Удерживая руки на краю столешницы, он высунулся через врата, изучая ландшафт внизу.

Боевую линию Илэйн на реке теснили. На правом фланге у них были лучники. Хорошо. Кровь и кровавый пепел… эти троллоки были такие здоровенные, что их натиск был сравним с ударом кавалерии. Ему нужно отправить приказ Илэйн — собрать ее кавалерию за пикинерами.

«Так же, как было, когда я бился с Саной Ашраф во времена падения Пеньи, — подумал он. — Тяжелая кавалерия и конные лучники, тяжелая кавалерия и конные лучники. Одни за другими. Таэрайн дай хошин дайб сине».

Мэт не припоминал, чтобы битва когда-либо прежде так захватила его. Сражаться с Шайдо было далеко не так захватывающе, хотя тогда Мэт и не управлял ходом всего боя. Битва с Эльбаром также не принесла ему подобного удовлетворения. Конечно, там и масштаб был совсем не тот.

Демандред был умелым игроком. Мэт мог чувствовать это, наблюдая за передвижениями войск. Мэт играл против одного из лучших полководцев, когда-либо живших на свете, и ставкой здесь были не деньги. Они играли на человеческие жизни, а конечным призом был сам мир. Кровь и кровавый пепел, это возбуждало его. Он чувствовал себя виноватым из-за этого, но это было возбуждающе!

— Лан на своей позиции, — сказал Мэт, выпрямившись и вернувшись к картам, чтобы сделать отметки. — Прикажите ему ударить.