Память Света (Память огня)
Шрифт:
Андрол, по прежнему путаясь мыслями, попробовал освободить руки. Веревки были завязаны более туго. Понятно. Эвин проверил путы и затянул их.
Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Бесполезно. Он ненавидел это чувство. Если и было что-то, чему Андрол посвятил свою жизнь — это никогда не быть бесполезным. Всегда знать что-нибудь о ситуации.
— Обратите её следующей, — раздался голос Таима.
Андрол вывернулся, вытягивая шею. Таим сидел за столом. Он любил там быть для Обращений,
Он внезапно встал, пряча предмет в сумке на поясе.
— Остальные жалуются на усталость от большого количества обращений. Хорошо, если они обратят эту, она сможет присоединится к ним и добавить свою силу. Мишраэль, ты пойдешь со мной. На время.
Мишраэль и некоторые другие присоединились к Таиму; они остановились там, где Андрол не мог их видеть.
Таим подошел к двери.
— Я хочу, чтобы женщина была обращена к тому времени, как я вернусь — сказал он.
Лан скакал через скалистую землю, ведущая к Ущелью, что казалось происходило в сотый раз, хотя он сражался здесь меньше чем неделю.
Принц Кайсель и Король Изар остановились около него, трудная скачка.
— Что это, Дай Шан? — закричал Кайсель, — Ещё одно нападение? Я не видел чрезвычайный сигнал!
Лан мрачно наклонился в сумерках, костры сделаны из туши и древесины, пылающие по обе стороны от него, когда он возглавил атаку в несколько сотен Малкири. Сжигать трупы было трудно, но делали они это не из-за того, что нуждаются в свете, они хотели, чтобы Троллокам недосталась еда.
Лан слышал что-то впереди, что-то, что ужаснуло его. Что-то, чего он боялся.
Взрывы.
Отдаленные извержения походили на грохот камней, борящиеся против друг друга. Каждый заставил воздух дрожать.
— Свет! — Королева Этиниелла из Кандора присоединилась к ним, скача на своём белом мерине. Она завопила ему, — Это то, что я думаю?
Лан кивнул. Вражеские направляющие.
Этиниелла обратилась назад к своей свите, что-то крича, что он не уловил. Она была пухлой женщиной, несколько пышной для Порубежья. Ее свита включала лорда Болдэра, ее Меченосца и седого Кэльяна Рамсина, ее нового мужа.
Они приблизились к Ущелью, где воины боролись, чтобы сдержать тварей. Группа Кандорских всадников около костров на передней линии была внезапно брошена в воздух.
Лорд Мандрогаран! — человек в черном камзоле махал рукой. Наришма со своей Айз Седай спешил к нему. Кто-то один из направляющих всегда был на передней линии, но Лан приказал им в схватку не лезть. Случись что-то непредвиденное, и они потребуются ему со свежими силами.
Вот как сейчас.
— Направляют? — спрсил Лан, замедляя Мандарба.
— Повелители Ужаса, Дай Шан, — задыхаясь,
— И направляющих штук двадцать, или больше. — добавил Агельмар. — Они пройдут через нас, как нож сквозь масло.
Лан смотрел на рубленый пейзаж, бывший когда-то его родиной. Родиной, которой он никогда не знал.
Он должен был отказаться от Малкир. Признавая это чувствовал, как нож скручивается внутри него, но он сделает это.
— У вас есть план отступление, лорд Агельмар, — сказал Лан, — Наришма, можете ли вы, направляющие, сделать что-нибудь?
— Мы можем попытаться отрезать их, плетениями из воздуха, если подойдём достаточно близко, — ответил Наришма, — Но это будет трудно, даже невозможно, они используют потоки Огня и Земли. Кроме того, с таким количеством на их стороне… что ж, они будут нацелены на нас. Я боюсь, что мы можем быть укрощены…
От близкого взрыва дрогнула земля, и Мандарб взвился на дыбы, едва не сбросив седока на землю. Лан, почти ослепнув от вспышки, пытался успокоить коня.
— Дай Шан! — голос Наришмы.
Лан сморгнул слезы, навернувшиеся на глаза.
— Иди к королеве Илэйн! — Закричал Лан. — Верни направляющих, пусть прикроют отступление!. Иначе нас на ленточки порвут. Давай, парень!
Адгельмар кричал об отступлении, лучники выдвигались вперёд, чтобы прекрыть направляющим и уйти на безопасное место. Лан достал свой меч из ножен, скача, чтобы возвратить всадников.
Свет защищает нас, подумал Лан, пронзительно крича и спасая то, что мог своей конницы. Ущелье было потеряно.
Илэйн нервно ждала в Браймском Лесу.
Это был старый лес; в таких лесах кажется, что у них есть собстенная душа. А вековые деревья — скрюченные пальцы, взметнувшиеся из земли в попытке почувствовать ветер.
Было трудно не чувствовать себя крошечной и незначительной в таком лесу как Браймском. Хотя многие деревья были без листвы, Илэйн могла ощущать тысячи глаз, взирающих на неё из глубины леса. Она поймала себя на мысли об историях, которые слышала ещё ребёнком, историях о том, что Лес полон разбойников — одни из них говорили о хороших разбойниках, а другие о таких, чьи сердца были скручены подобно сердцам Друзей Темного.
На самом деле… Илэйн подумала, вспомнив одну из историй. Она повернулась к Бергитте.
— Разве не ты однажды возглавляла разбойников из этого леса?
Бергитте поморщилась.
— Я надеялась, что ты не слышала этой истории.
— Ты ограбила королеву Альдешара! — сказала Илэйн.
— Я была очень вежливой при этом, — сказала Бергитте. — Она не была хорошей королевой. Многие утверждали, что она не была законной.
— Важен принцип!