Памяти солёная волна
Шрифт:
Судно вошло на рейд Гензана. Горел город и портовые сооружения, повсюду слышались выстрелы: десантники добивали несдавшихся японцев. Командованием флота была поставлена задача по обследованию акватории порта и дна у причалов, где могли быть японские мины. Водолазы судна сразу приступили к работе, причём работали и в легководолазном снаряжении, и – на глубоких участках – в «трёхболтовках» [13] . К счастью, японцы не успели заминировать причальный фронт на глубине, и с работой справились обычные сапёры. А авиационные донные мины американцев пришлось разминировать уже тральщикам и катерам «морским охотникам», используя глубинные бомбы.
13
Трёхболтовка —
Дальше «Находка» переходила из порта в порт (Юки, Расин, Сейсин), занимаясь своей опасной работой по обнаружению мин, обследованию и подъёму повреждённых боевых кораблей.
Эта работа длилась ещё несколько месяцев, после чего судно вернулось во Владивосток
За участие в войне Анатолий Александрович был награжден медалью «За победу над Японией». Служба на флоте продолжалась до 1951 года. Затем была работа электромонтером в городе Свободном, женитьба, учёба в институте. С 1977-го по 1997-й трудился инженером в городских сетях «Амурэнерго». А став пенсионером, ещё пятнадцать лет работал слесарем по ремонту котельных, делясь опытом с молодыми специалистами. Трудовую деятельность закончил лишь в 85 лет. Крепка оказалась флотская закалка.
Один из пилотов забытой войны
Уже почти семь десятилетий прошло с тех пор, как отгремела война на Корейском полуострове, в то время засекреченная, а ныне почти забытая. Стираются в памяти минувшие бои, уходят из жизни их ветераны. Другие войны и потрясения в жизни страны заслоняют те события. Но иногда происходят случайные встречи, которые неожиданно возвращают в далёкое прошлое…
Оказалось, что отец моего коллеги по работе был лётчиком, воевавшим в Корее в 1953 году. Посмотрев пожелтевшие от времени документы и фотографии того времени, я понял, что судьба приоткрыла мне историю жизни незаурядного человека, достойного сына своего времени, представителя того ушедшего поколения, которое вынесло на своих плечах страшную тяжесть не одной войны.
Реактивный истребитель МИГ-15 бис
Скупые строчки автобиографии гласят:
Семёнов Дмитрий Васильевич родился 24 октября 1918 года в с. Богородицкое Ухоловского района Рязанской области. Русский. После окончания школы в 1936 г. занимался в аэроклубе. Потом – Серпуховская военная авиационная школа летчиков, которую окончил в 1940 году. Был направлен на Дальний Восток в морскую авиацию. Начал службу в сентябре 1940 года младшим лётчиком в 45-м истребительном авиационном полку, в то время вооружённом истребителями И-15 бис и И-16. В составе полка на истребителе Як-9 принимал участие в войне с Японией, уже в качестве командира звена. Полк обеспечивал воздушное прикрытие боевых действий кораблей Амурской флотилии и базировался на аэродромах Маньчжурии. Награждён медалью «За победу над Японией».
После войны Семёнов служил в различных частях морской авиации Тихоокеанского флота в должности командира эскадрильи. В 1951 году был назначен помощником командира 781 – го истребительного авиаполка ВВС ТОФ, дислоцированного на аэродроме Унаши Приморского края (ныне Золотая Долина). В то время полк летал на американских истребителях Р-63 «Кингкобра» – последних самолётах, полученных по программе ленд-лиза.
После переучивания на реактивную технику (истребители МиГ-15 бис) полк был направлен в специальную командировку
Период с февраля 1953 года и до окончания боевых действий был особенно сложным. К концу войны американцы получили новейшие модификации самолётов «Сейбр» F-86E и F, превосходившие наши МиГ-15 бис по ряду показателей, что придало войне в воздухе ещё более ожесточённый характер. Кроме того, полк комплектовался лётчиками морской авиации, имевшими налёт по 30–50 часов, что было совершенно недостаточно для уверенного владения машиной. Для сравнения: американские пилоты имели минимальный налёт на «Сейбрах» по 200 часов. Тем не менее люди сражались и побеждали.
В тех боях капитан Д. Семёнов со своим ведомым, старшим лейтенантом А. Куцыгиным, одержал две победы.
В литературе приводится эпизод, когда они путём резкого маневрирования заставили столкнуться на выходе из пикирования два «Сейбра» 335-й эскадрильи, которые были записали на их счёт как повреждённые.
В тех тяжёлых боях полк потерял 9 самолётов и 5 летчиков.
После окончания Корейской войны, завершившейся подписанием перемирия в Паньмыньчжоне, полк вернулся в Унаши. Капитан Семёнов за участие в войне получил орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, орден Дружбы КНР. Начала поступать новая техника – самолёты Миг-17, МиГ-19, – пошло переучивание лётчиков. Морская авиация и в то время не знала покоя – вела борьбу с американскими самолётами-разведчиками в районе Охотского моря и Курильских островов. Участвовал в ней и 781-й полк.
Майор Дмитрий Семёнов
Майор Семёнов, как опытный летчик, в 1955 г. был переведён в формирующуюся истребительную авиацию ПВО страны, служил на командных должностях, был руководителем полётов, передавал свой богатый боевой опыт молодым пилотам. Был уволен в запас в декабре 1959 года.
Но на пенсии посидел недолго – небо его не отпускало. И вот, уже в должности старшего инспектора-летчика Амурского обкома ДОСААФ, он снова летает. Затем, пройдя обучение, с 1963-го по 1970-й работает старшим диспетчером службы движения Благовещенского аэропорта. Ветераны аэропорта ещё помнят, как он спас аварийный пассажирский самолёт Ил-18 со ста пассажирами, посадив его на военный аэродром города Завитинска, что категорически запрещалось в то время. На самолёте, летевшем из Хабаровска, отказал двигатель, аэропорт Благовещенска не мог его принять по метеоусловиям, а до запасного аэродрома гражданской авиации он бы просто не дотянул. И старший диспетчер принял решение, противоречащее инструкциям, но спасшее жизнь людям.
Умер Д. В. Семёнов в 1991 году. Семья бережно хранит его документы и награды.
Трагедия шхуны «Унго»
Впервые я услышал об этой истории ещё во время службы на флоте. Морское посыльное судно «Моржовец», куда я был временно прикомандирован в качестве врача, вышло из Владивостока в Тихий океан для обеспечения пилотируемых полётов с Байконура по программе «Эллипс» (была такая при СССР). Точка нашей плановой дислокации находилась где-то в районе атолла Уэйк, так что «топать» было весьма прилично. Кратчайший курс для выхода в Тихий океан лежал через японский Сангарский пролив.
Конец ознакомительного фрагмента.