Памятник
Шрифт:
Когда Талита вошла одной из последних, Хорт уже опустил кровать и положил на нее Дабби. Туземцы, кроме Даллы и Форнри, взяв носилки, ушли. Хорт, встав у кровати на колени, тихонько обследовал ногу Дабби.
Талита задержала дыхание. Нога страшно распухла — она была раза в два-три толще здоровой.
Хорт медленно выпрямился.
— Можно попробовать что-либо новое, — сказал он. — Не исключено, что это научит нас чему-то, но я боюсь, что девочка все равно умрет.
Далла стояла на коленях у изголовья кровати и беззвучно рыдала. Форнри, суровый, но, несмотря на это, безупречно вежливый, деликатно сказал:
— Мы
Он склонился над кроваткой, коснулся лба Дабби, круто повернулся и вышел из комнаты. Тогда Уэмблинг сделал шаг вперед и тихо сказал Хорту, стоявшему безмолвно, не спуская глаз с Дабби:
— Сколько времени они еще проторчат тут?
— До тех пор, пока ребенок не умрет.
Уэмблинг, сдаваясь, пожал плечами.
— Ну… ладно. Только пусть не шумят.
И вышел.
Хорт пододвинул стул к кровати и снова принялся осматривать Дабби. Теперь вперед вышла Талита.
— Почему они ждали так долго? — спросила она с гневом.
Хорт посмотрел на нее без всякого выражения.
— Что это за болезнь?
— Что-то вроде заражения крови. Наши антибиотики на нее не действуют. Я пытался их комбинировать, и последняя пара поддерживала жизнь больного восемь дней, но он умер, как если бы я и не давал ему ничего, только мучения длились куда дольше. Единственное, что я могу сделать, дать ей то же самое, но увеличить дозу, чтобы посмотреть, какая будет реакция.
Талита встала у кровати девочки на колени, чтобы произвести собственное обследование. Она не пришла ни к каким выводам, кроме того, что инфекция очень сильная.
— В какой форме вы вводили лекарства? — спросила она.
— Через рот, если пациент был в сознании. В противном случае путем абсорбции. Я опасался прибегать к вливанию.
— Когда инфекция развивается так быстро, эти способы мало эффективны, — сказала она сухо. — Дайте взглянуть на вашу экспресс-лабораторию.
Хорт выдвинул из шкафа свою лабораторию на колесиках. Талита с облегчением увидела, что это первоклассное оборудование, прошедшее проверку только год назад. Она быстро развернула лабораторию, надела на лицо хирургическую маску, закрывавшую нос и рот, натянула на руки перчатки и приступила к быстрому, но глубокому осмотру. Взяла пробу крови с помощью осмоса, и пока лаборатория производила нужные анализы, прижала к груди Дабби кардиограф и проверила слабеющий пульс девочки.
— Что вы давали тому пациенту, который протянул восемь дней? — спросила ока.
— Корнокс-4 и сиболитон.
— Доза?
— Половину обычной дозы каждого. Я подсчитал, что смешение этих двух лекарств — уже эксперимент, а две половины дают одну полную дозу.
Пока кардиограф продолжал свое тиканье, демонстрируя печальное состояние работы сердца Дабби, на экране лаборатории возникали данные анализа крови:
WBC 18440 []
ZYN 9+ []
W3W 7.5 []
BVN 38 []
CPK 790 []
BROS 1125 []
GAMMA GT 2220 []
XRX 8.4 []
PY4 — 0 []
SGOT 57 []
RRR 190 []
SGPT 55 []
EBD 440 []
BILIRUBIN 3.5 []
MIC 99 []
DQS…
Талита
Теперь же, когда перед ней лежала умирающая девочка, ей нужно было принимать решения, находившиеся в нескольких световых годах от уровня ее компетентности, и она очень боялась.
И в то же время она не могла позволить себе колебаний. Отложенное решение, даже если оно было верным, могло стать столь же фатальным, как и ошибочное.
— Если мы не будем действовать быстро, — сказала она тихо Хорту, — она не проживет и часа. Можно поговорить с ее родителями?
— Ее родители умерли, — ответил Хорт. — Далла — ее сестра. Можете поговорить с ней.
Далла все еще стояла у изголовья кровати на коленях. Талита опустилась рядом с ней.
— Если мы ничего не сделаем, девочка умрет очень быстро. Если мы дадим ей слишком большую дозу лекарства, мы, возможно, вылечим болезнь, но убьем Дабби этим же лекарством. Я могу только гадать и надеяться. Хочешь, чтобы я попробовала?
Лицо Даллы было залито слезами. На нем лежал отпечаток отрешенности, но она не колебалась и сказала спокойно:
— Пожалуйста, делайте.
Талита подвела инжектор к ноге Дабби. Простерилизовала поверхность кожи бактерицидным облучением, нажала на код, чтобы отмерить по 0,5 дозы каждого антибиотика, и включила аппарат. Тут же осмотрела ногу, чтобы исключить возможность какой-нибудь ошибки. На воспаленной и вздувшейся ноге она не обнаружила даже небольшого желвачка, вызванного введением жидкости. Она снова произвела облучение и отключила лабораторию.
— Теперь остается только следить за температурой и ждать, — сказала она.
— А я могу чем-нибудь помочь? — спросила Далла.
— Я сейчас приготовлю раствор. Надо будет все время опрыскивать ее этим раствором, чтобы понизить температуру. А еще, если в твоей религии есть добрые боги, то попробуй молиться им. Именно этим я сейчас и займусь сама.
Она приготовила раствор и предоставила Далле и Хорту опрыскивать девочку. Затем сняла перчатки, сняла маску, опустила ее в стерилизатор и отошла к окну. Она считала, что ее медицинская карьера уже давно окончилась. И вдруг появился этот ее первый и единственный пациент, и она вынуждена обыскивать все потаенные уголки памяти в поисках забытых данных и фактов, вынуждена лихорадочно вспоминать необходимые действия в жутком страхе перед смертельной ошибкой или каким-нибудь пропущенным элементом простейшей процедуры.