Памятник
Шрифт:
Он расчетливо повел игру с оставшимися у него скудными ресурсами, выводя на экран не больше одной ссылки за раз. Когда он свел список Хорвица к шести пунктам, тот небрежно подсыпал ему еще двенадцать новых!
Наконец запас прецедентов у Джарнеса иссяк и он снова вернулся к самым многообещающим из своих «ненадежных». Компьютер встречал каждый из них звуком гонга, а голос клерка Вайленда, который уже успел приобрести оттенок раздражения, вполне соответствующий мрачному выражению лица Судьи, заявлял: «Компьютер
Джарнес встал и посмотрел на Судью.
— Мне больше нечего сказать, Ваша Светлость.
Судья Фигоун вежливо наклонил голову.
— Суд утверждает за «Уэмблинг и Кo» право собственности на земли планеты Лэнгри, освоенные им согласно хартии. Ваша петиция включает в себя требуемое законом описание каждого участка, мастер Хорвиц?
Хорвиц вскочил:
— Да, Ваша Светлость.
— Вот как? Ах да, вот оно… — Судья быстро перелистал приложение. — Мастер Хорвиц, — спросил он очень вежливо, — а сколько полей для гольфа нужно иметь курорту?
Хорвиц не смог ответить на этот сложный вопрос.
Судья снова обратился к Джарнесу:
— Могу я выслушать ваши возражения, субмастер Джарнес?
— У меня их нет, Ваша Светлость, — ответил тихо Джарнес.
Фигоун удивленно воззрился на него.
— Вы хотите сказать, что принимаете эти претензии в их нынешнем виде?
— Такова воля моих клиентов, Ваша Светлость.
— Кто угодно, разве за исключением самого распоследнего недоумка, сказал бы, что эти претензии чудовищны, — объявил Судья Фигоун.
— Ваша Светлость! — завопил Хорвиц.
— Но я уверен, вы не примете эту петицию без протеста, — продолжал Фигоун.
— У меня нет иного выбора, как подчиниться указаниям моих клиентов, Ваша Светлость. Они, однако, требуют, чтобы «Уэмблинг и Кo» представили точные сведения о вложениях в освоение каждого участка земли, на который она претендует, для того чтобы продемонстрировать справедливость своих оценок в глазах Суда. Я настаиваю, чтобы затраты «Уэмблинг и Кo» на каждый участок земли были проверены оценщиками.
Судья Фигоун мрачно созерцал Джарнеса.
— Конечно, я понимаю, что вы связаны желаниями клиентов. — Он повернулся к Хорвицу. — Выношу постановление. «Уэмблинг и Кo» обязуются приготовить испрашиваемый подтвержденный список своих инвестиций, а затем я лично выполню пожелания народа Лэнгри и прослежу, чтобы в списке были указаны все инвестиции по заявленным Компанией участкам земли. В соответствии с законной процедурой, конечно. Есть дальнейшие замечания? Нет? Да свершится правосудие!
Его изображение исчезло. Надпись «ИДЕТ СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ» — тоже. Хорвиц быстро собрал свои диски и ушел, хищно усмехаясь. Джарнес тоже стал собирать свои диски с прецедентами.
Клерк Вайленд
— Субмастер Джарнес, одно слово, если можно. Как я понимаю, даже один курорт на Лэнгри серьезно подрывает снабжение населения продовольствием?
— Это так, сэр.
— Конечно, народ Лэнгри должен понимать, что «Уэмблинг и Кo» использует этот щедрый земельный дар для строительства множества курортов?
— Я уверен в этом, — спокойно сказал Джарнес. — Фактически, именно к этой стороне вопроса я специально привлек их внимание. Однако они не только потребовали от меня этих действий, они категорически настаивали на них, и у меня не осталось иного выбора, как выполнить требования моих клиентов.
— Но ведь если бы вы объяснили им…
— Я им объяснил, — ответил Джарнес.
— И продемонстрировали бы им…
— Я продемонстрировал.
— И описали неизбежные результаты…
— Я описал неизбежные результаты, и не один раз, а несколько.
— Что ж… — Клерк Вайленд выпрямился и с негодованием взглянул на Джарнеса. — Не хотелось бы мне видеть, что произойдет дальше, так как прекрасно знаю, чем это закончится. Народ Лэнгри скоро заявится сюда и будет требовать помощи. К сожалению, их петиция появится слишком, слишком поздно.
Он ушел, громко и недовольно топая каблуками. Джарнес чувствовал, что еще немного, и он разрыдается. Ему пришлось отвернуться, чтобы потом без помех продолжать собирать свои диски. Соленые капли на дисках адвоката были явным доказательством его молодости.
22
Деревня была мертвенно-тихой. Остановившись на улице возле импровизированной больницы, Талита Варр попробовала вспомнить, когда в последний раз она слышала здесь поющие голоса. Когда-то туземцы каждое изменение своего настроения отмечали подходящей к случаю песней — от нежных любовных мелодий юности до стонущих стансов, которыми сопровождались тяжелые работы и «погребение» колуфов в песке. Сейчас слишком многие туземцы ослабели от голода, так что тяжелые работы оставались незаконченными, а те немногие колуфы, которых удавалось поймать, хоронились в трагической тишине.
Песен больше не было, одни жалобные причитания над мертвыми — как раз сейчас Талита услышала начало этого обряда. Содрогнувшись, она уныло поплелась к пляжу, где должна была встретиться с Эриком Хортом. Он одиноко сидел среди пустого песчаного пространства. Теперь уже не осталось здоровых ребятишек, чтобы плавать и резвиться в воде.
Она спросила:
— Ты слышал?
Он кивнул:
— Туземцы отдали твоему дядюшке все, что он запросил.
Они пошли по песку в направлении медицинского центра. Сначала шли молча, опустив глаза на пустой, покрытый ветровой рябью песок.