Памятное. Книга вторая
Шрифт:
— Новая власть поведет страну по пути социалистических преобразований.
Говорил он горячо и эмоционально. Я и другие члены советской делегации, присутствовавшие на беседе, пришли к выводу: говорилось слишком хорошо, чтобы стать реальностью.
— Ну что ж, — сказал я моему французскому коллеге, — время все поставит на свое место.
Оно вскоре и поставило. Никаких попыток осуществить, даже в эксперименте, мероприятия по социалистическому преобразованию общества Франция, конечно, не увидела.
Известное движение в развитии советско-французских отношений появилось с визитом Миттерана в СССР в июне 1984 года. С
— Первостепенное значение в настоящее время имеет то, чтобы советско-французские отношения после тех сбоев, которые отмечались за последние годы, вновь пошли вперед во всех областях, в первую очередь в политической. Безусловно, особую важность приобретает поддержание большей стабильности в этих отношениях.
Я участвовал в беседах с президентом во время его пребывания в Москве. Помимо того, мне пришлось еще дважды встречаться с ним и беседовать. Один раз в Кремле в ходе того же визита, а другой — в Париже, когда я по приглашению правительства Франции приезжал туда по пути из Мадрида в Москву в сентябре 1983 года. В беседах принимал участие наш крупный дипломат Ю. М. Воронцов.
Впечатление от бесед с Миттераном соответствует тому, которое сложилось у советской стороны после визита президента в Москву, с той лишь разницей, что в беседе в Париже он чувствовал себя более скованным — в ее атмосферу добавил «электричества» известный инцидент с южнокорейским самолетом.
То, что произошло позднее в советско-французских отношениях, лучше всего можно оценить по советско-французским встречам на самом высоком уровне. Такие встречи происходили между К. У. Черненко и Миттераном в 1984 году, между М. С. Горбачевым и Миттераном в 1985 и в последующие годы.
Во время визита Миттерана в Москву в 1986 году состоялись также его встречи с Председателем Совета Министров СССР Н. И. Рыжковым и со мной.
Все эти встречи, и особенно на высшем уровне — М. С. Горбачева с Миттераном, — обогатили советско-французские отношения. Несколько возродился дух сотрудничества. Конкретные итоги визита, состоявшегося в 1986 году, нашли свое выражение в речах, с которыми выступили М. С. Горбачев и Миттеран на торжественном обеде в Кремле, а также в опубликованных в ходе визита и по его окончании документах.
Когда я провожал французского президента в аэропорт, он, касаясь своих встреч с М. С. Горбачевым и всей атмосферы, в которой проходил визит, сказал:
— Хочу дать самую высокую оценку значения этой поездки в Москву как для развития двусторонних отношений, так и для широкой международной политики.
В Советском Союзе итоги визита французского президента в 1986 году оценивались по справедливости высоко. Так же они оценивались и в других странах, внешняя политика которых отвечает интересам мира.
В беседах в Москве вместе с Миттераном с французской стороны принял участие новый министр иностранных дел Жан Бернар Рэмон, назначенный на этот пост незадолго до визита президента в Москву. До этого назначения Рэмон работал на посту посла Франции в Москве и пользовался уважением в дипломатических кругах.
Факты
В восьмидесятые годы на политическом горизонте появился новый французский деятель — Ролан Дюма. В декабре 1984 года он занял пост министра внешних сношений Франции. Ранее мне встречаться с ним не приходилось. Поэтому интерес представляло знакомство с партнером из страны, имеющей на мировой арене большой вес. Тем более что и как личность Дюма, несомненно, представлял немалый интерес.
На меня произвел впечатление уже такой факт из биографии Дюма, как его участие в движении Сопротивления. В годы молодости ему пришлось познать ужасы войны. Она затронула своим огнем и его семью. С отцом Дюма, активным участником движения Сопротивления, гитлеровские палачи беспощадно расправились в 1944 году.
Было видно, что это оставило глубокий след и в сознании Дюма. Нельзя сказать, что он постоянно предавался воспоминаниям, давал выход своим чувствам. Однако Дюма с основанием гордится своим участием в борьбе против фашизма.
Друзьям по движению Сопротивления и идеалам борьбы с фашизмом он оставался верен и после войны, когда стал известным адвокатом и журналистом. В период «холодной войны» и оживления реакции во Франции в пятидесятые годы Дюма активно, часто с успехом защищал подвергавшихся нападкам ветеранов Сопротивления, противников колониальных войн Франции в Индокитае и в Алжире. Нередко в числе его подзащитных значились и коммунисты. Как раз в то время он познакомился с Миттераном.
Мои первые беседы с Дюма, прибывшим в марте 1985 года с визитом в Москву, показали, что, не будучи профессиональным политиком или дипломатом, он обладает тем не менее немалым опытом в международных делах. Он — достойный представитель Франции, таким и запомнился по состоявшимся встречам.
Помню броскую формулу, которой он охарактеризовал политический диалог с СССР:
— Этот диалог — константа французской внешней политики.
Сказано коротко, но точно.
Шедевры Лувра
Не только коренные интересы безопасности обеих стран, но и их богатое прошлое, их культура, искусство тоже всегда превращались в аргумент на пользу взаимопонимания, обмена в области духовной жизни между советским и французским народами.
Почти всегда, когда мне доводилось бывать во Франции, власти этой страны предусматривали посещение соответствующих исторических и культурных памятников, которые особенно дороги душе француза. Это понятно и естественно. Далеко не многие страны в состоянии предложить то, что может предложить Франция. Ее культура представляет огромный интерес для любого образованного человека.
Французы как будто читают мысли советских представителей, когда тактично рекомендуют им ознакомиться с Лувром, с собором Парижской богоматери, Версалем, Компьеном, Мон-Сен-Мишелем, долиной реки Луары, замком Мальмезон и, конечно, с городами Марсель, Лион, Бордо, Дижон. В разные годы мне и Лидии Дмитриевне удалось ознакомиться со многими достопримечательностями Франции и ее столицы.
В Лувре, этом огромном дворце, размещаются Национальный художественный музей, музей декоративных искусств и министерство финансов, располагающееся в северном его крыле. Удивительно, что при острой нехватке помещений для богатейших коллекций часть Лувра все же занимают сотрудники этого министерства.