Панацея Лопатова. Юмористический фантастический роман
Шрифт:
Профессор вышел из сарая. Решил перевести дух, немного посидеть во дворе, на старой брошенной табуретке.
– Посижу немного на яйцах, – пробормотал он. – Подумаю.
Под ногами валялся старый чайник. Лопатов поднял посудину, вытряхнул из неё землю, бережно обтёр рукавом рубахи. Сел на табуретку.
Он достал из кармана рубахи небольшой блокнот и шариковую ручку, сделал в нём какие-то записи. Немного подумав, вырвал эту страницу из блокнота, изорвал на
Тоскливо осмотрел всё вокруг. Вырвал и этот лист из блокнота и машинально опустил её в чайник. Поднялся с табуретки и в ярости швыряет посудину через забор.
Чайник прилетел к всё ещё гуляющей по заброшенному селу парню и девушке. Упал у их ног.
С ужасом в глазах парень поднял старую посудину, заглянул вовнутрь. Дрожащими руками достал записку, прочитал и передал. её девушке. Она пробежала по странному тексту глазами,
– Это письмо от филина? – не прошептала, а прохрипела она.– Да?
– От кого же ещё?
Оба с криками бросились прочь. Девушка держала ржавый чайник в руках.
По просёлочной дороге навстречу друг другу шли Мурашовы – Алевтина и Филипп. Очень скоро встретились и обнялись. .
– Я уже просто и не знала, что и думать. Ушёл – и с концами, – она взяла из его рук корзину с грибами. – Ты устал? Я сама понесу твою корзину с мухоморами.
– Нет, Аля, у меня никаких мухоморов, – сообщил он. – В ней, обрати внимание, белые грибы, подосиновики, маслята, немного груздей и волнушек.
Алевтина поставила корзину на землю. Присела на корточки. Она внимательно начала разглядывать и перебирать грибы. Настроение её почти мгновенно испортилось.
Встала в полный рост. Мурашов вынужден был сам взять корзину в руки. Медленно, неторопливо пошли домой.
– Я понимаю, Филя, что она, наверное, гораздо умнее и симпатичней меня, – с горечью произнесла Алевтина. – Что поделать. От судьбы не уйдёшь.
– Ничего не могу сообразить, пожал плечами Мурашов – О чём ты говоришь?.
– За долгие годы нашей семейной жизни я так и не смогла родить тебе ребёнка. Не получалось. А по врачам ходить было некогда, хотя я сама – медик. Что ж, я вот совсем другая. Такая, как есть. Ничего с этим не поделаешь.
– Я не понимаю тебя, Аля.
– Только не надо юлить! Всё ты понимаешь, Филя. Найди в себе мужество обо всём сказать прямо и честно. Я всё пойму. Я всё преодолею.
– Что ты преодолеешь?
– Я говорю о той самой отвратительной особе, разрушительнице моего
личного счастья и моей любви! Я говорю о той коварной женщине, которая не позволила тебе положить в корзину ни одного мухомора. Ни одного!
– Грибы мне помогал собирать старый уважаемый дед. Он – мужик! Мужчина. Тебе понятно?
– Боже мой! Я поняла бы тебя, если бы это была женщина! – она была готова прослезиться. – Но ведь мужик! Да ещё и старый. Почему ты так резко сменил сексуальную ориентацию? Зачем? Разве тебе плохо жилось со мной? Не лги мне, Филя.
– Какую ориентацию? Перестал собирать мухоморы и начал срезать белые грибы? Вы что, все с ума сошли?
– Довольно! Больше ничего не говори! Не надо. В конце концов, Филя, я найду в себе силы тебя понять. Это жизнь, и она бывает не так проста.
– Хорошо. Буду молчать.
– Но ведь тебе есть, что сказать.
– Да, Аля! Мне есть, что тебе сказать. Нас обоих в жизни ждут очень большие, серьёзные и неожиданные перемены. Без них уже сейчас невозможно обойтись. Ты должна быть к ним готова.
– Я готова. Я сильная.
– А я в этом и не сомневался. Скоро от нас обоих потребуется проявление силы воли и духа.
Они неторопливо шли по дороге, и силуэты их, если смотреть издали, становятся всё меньше и меньше.
Видно, как Мурашов, что-то энергично, с жаром доказывает Алевтине. Жестикулирует руками.
Свои обороты набирала долгая дистанционная беседа Ровского с Буньковым.
Человек в противогазе и с царской короной на голове на соседнем мониторе дремал, но время от времени просыпался и принимал немое, но активное участие в разговоре. Но Ррвский был не просто разговорчив, но и временами агрессивен.
Он постоянно подчёркивал, что все незаконные чудеса, которые происходят в параллельной России, должны пресекаться безжалостно на корню, причём, любыми способами. Даже в поле хомячок обязан строго следовать разного рода постановлениям, указаниям и распоряжениям, идущим от его величества президента, правительства и депутатского корпуса, состоящего, в основном, из самых уважаемых господ и дам.
Не народ должен творить разного рода чудеса, а магнаты, компрадоры и олигархи, чтобы процветать и радоваться жизни и радовать своих родных, близких и друзей на… десять поколений вперёд. Не надо всякими незаконными… гадостями огорчать господина президента.
Конец ознакомительного фрагмента.