Панцирь

Гардеев Андрей

Думать о том, по какой причине так тут всё устроили мне особо и не хотелось; но мысль про то, что в словах Востра возможно больше правды чем думал, проскочила.

— Револьвер и хотел, бабка.

Бабка аж зашипела от возмущения:

— Жопа ты амтанья. Уважение перед старостью поимей. Мне окочуриваться небось завтрашним, а ты хамло груб, как ножка грибного хряща. Я мож себя девчонкой чувствую, а ты так сразу — бабка.

— Ты хоть столом назовись, бабка, Бездну то не обманешь.

— Алтов срун. Амтанова

мошонка. По-кой причине одни уроды таскаются за револьверцами?

— Уроды самые живучие.

— Может и так, — она прищурилась. — А ты дхал чтоли? Дхал живой! Вот же не прёт тебе, дхалом ожил. Ты иди-ка, панцирник, в другой-ка Дом, я тебе тут-ки наценку впаяю за кровь, как оролуг, взвоешь.

— Мне и здесь нравится.

— Нравится, — она хмыкнула. — Другого Дома в Изоте нет, вот и нравиться. Тогда зенки то шире раскрой…

И она показала. Сейчас у них на продажу было всего три варианта.

Первый хорошо знакомый мне — осадныйОпцион. Такой какой использовал Востр. Массивный, шестизарядный, капсульный, с легко сменяемым — при должной сноровке — барабаном.

Изогнутый курок, стилизированный под плавник.

Поддержал оружие. Тяжелый. Почти два килограмма. Под восьмигранным стволом рычаг заряжения.

Стоил — девяносто дхарм-хтон. Востр взял свой за шестьдесят пять. Но, опять же, это давно было.

Второй вариант — пятизарядный уродец, который бабка назвала Бойцом. Совершенно несуразный из-за тонкого ствола и удлиненной рукояти.

Всюду золотые украшательства: все свободное место занимали, и листьевые узоры, и рогатыеголовы батаров, и клинки. Всего разного навалом.

Покачал головой. Совершеннонепонятно для кого все это вообще.

Опять же — капсульный.

Рычага заряжания нет. Будут сложности при перезарядке.

Короткий ствол. Еще и про прицельную стрельбу можно забыть.

Калибр меньше, чем у Опциона; поддержал в руке — неудобен, хоть и легок, около килограмма. Большая ладонь плохо лежала на рукояти.

Дешевый. Ценой в шестьдесят.

— Может возьмешь? — с надеждой спросила бабка.

— Это полное дерьмо, — удивленно ответил.

— Да, — в ее мелких глазах надежда. — Так может возьмешь?

— Нет, у меня же не половина мозга.

Третий вариант — Центурион. Из трёх — единственный под унитарный патрон.

Оружие это я вспомнил сразу, такой был у торговца из Пустоши — Курта. Этот, конечно,

без таких сумасшедше-качественных украшательств и усилений — там скорей всего индивидуальный заказ — но все равно выглядел Центурион внушительно.

Ствол черненный, усиленный, двадцатисантиметровый примерно. Рукоять украшена темно-красной костью.

Массивный. Снабжен переломной рамой на шарнире. Для заряжания ствол откидывался вниз — ужасно удобно. Еще и экстрактор гильзы выкидывал. В руке как влитой сидел. Почти полтора килограмма.

— Красавец.

— Лягается ток при пальбе, — пробурчала бабка.

Хмыкнул.

Да, калибр достойный. Всего на шаг мельче Молотобойца.

— И стоит воо! — бабка изобразила что-то, подняв руки выше головы.

— Сколько?

— Сто пятнадцать.

Конечно же, я его взял. Не мог иначе: и Желчь, и нутро — никогда бы мне такой глупости не простили.

Еще десятку сверху пришлось доплатить за инструменты, кобуру и патроны.

Бабка только головой качала:

— Все равно же издохнешь, чего рыпаешься то. Еще и самый дорогой взял. И зря. Надо было Бойца брать, он такой же хворый, как и ты. Вы с ним точно братцы. И одной могилы вам бы хватило.

— Торгаш, бабка, из тебя ужасный.

***

Дом Клинков расположился в западной части Изота, на Четвертом Круге.

Длинное пустое помещение, огибающее внутреннюю залу арены — здоровенную округлую пещеру, на которую выходили просмотровые бойницы.

Я выглянул. С боков арены в рыжей породе торчали мечи; их будто вплавили в стены. Лишних людей здесь не было, поэтому один из управляющих нашелся быстро. Носил он черно-красный балахон с вытянутым вверх капюшоном, и в целом напоминал своим видом червя.

Начал управляющий разговор без охоты, но я быстро объяснил ему что желаю поучаствовать в гонке за пером. Тут уже он ожил и загорелся беседой:

— Желающих биться мало, — объяснился он, грустно вздыхая. — Да и те немногие периодически погибают. А посмотреть всегда навалом. Раздражает… Но мы ж не в Полисе, и чего еще ждать?

Он представился Таром.

Судя по голосу молод. По очертанию тела и мелким ладоням, выглядывающим из балахона, — тщедушен и слаб.

Сказал, что есть свободное выступление завтрашним утром.

Условие: бой на мечах — Тар предложил посмотреть на противника.

Считал, могу одуматься? Непонятно.

Возможно и стоило повременить, пока раны на шкуре не зажили окончательно, но я не мог ждать — опаздывал.

Идол то ждать не станет.