Пандемия
Шрифт:
Люси Энебель говорила мягко и внятно, выдерживая долгие паузы между словами. Она делала записи в блокноте, зная, что вдове предстоит давать показания позже, на набережной Орфевр.
– Поверьте, мы предпримем все возможное, чтобы найти того, кто это сделал. Но нам нужно, чтобы вы описали события этой ночи. Чем точнее, тем больше у нас шансов быстро продвинуться вперед.
Мадам Бланше посмотрела на нее долгим затуманенным взглядом. Глубоко вздохнула:
– Когда у мужа дневная смена, он возвращается сюда около половины одиннадцатого,
Она говорила в настоящем времени, отрицая случившееся. Люси подхватила эту манеру, стараясь не волновать ее понапрасну.
– Где он работает?
– Он бригадир в аэропорту Орли, занимается техническим обеспечением. Ремонт машин, всякое такое. Я знаю, что его рабочее место под аэропортом и в подчинении у него десяток человек.
– Он иногда работает по ночам?
– Да, посменно по две недели. У него как раз заканчивается… заканчивался дневной цикл.
– Значит, в котором часу он вчера вышел с собакой?
– Не помню. За полночь, точно. Может быть, в четверть первого.
– Хорошо. Он зовет Джипси, выходит. Он ведет собаку на поводке?
Она покачала головой. Люси приходилось мириться с рыданиями и долгими паузами, тормозившими допрос.
– Джипси пятнадцать лет… Феликс только берет с собой фонарь. Знаете, такие большие кубические фонари, которые держат как факел?
Люси повернулась к Шарко. Судя по всему, фонарь пока не нашли.
– Джипси не мог защитить своего хозяина…
– Он не укусил бы и кошку.
– Сколько времени длится прогулка?
– Полчаса, около того.
– И вы позвонили в полицию…
– Только через полтора часа. Муж все не возвращался, я умирала от беспокойства. Надо было позвонить раньше, но…
– Вы не могли догадаться.
– Я не решалась.
– Вы знаете, как они обычно гуляли?
– Точно не знаю, но всегда одним и тем же маршрутом, в этом я уверена. У Феликса есть привычки, и его не заставишь им изменить. Привычки, он… говорил, что это святое. – Она высморкалась и указала направление. – Он сворачивает налево и возвращается с той же стороны. Наверно, идет к пруду. Иногда Джипси приходит с мокрыми лапами, даже в сухую погоду.
Люси не заметила никакого пруда вблизи от трупов. Шарко вышел с телефоном в руке, чтобы навести справки.
– А… у вашего мужа были неприятности на работе?
Лейтенант полиции продолжала допрос еще довольно долго, пока не почувствовала, что Натали Бланше на грани нервного срыва. Вдова не могла больше отвечать на вопросы, сдали нервы.
Люси молча встала с комом в горле. Как будет жить эта женщина, одна в четырех стенах? Кто о ней позаботится? Чуть наклонившись, Люси погладила ее по спине. Она заговорила от чистого сердца, хоть ей следовало всегда сохранять дистанцию:
– Мы разыщем того, кто это сделал. Но сюда придут полицейские. Посмотреть компьютеры, бумаги, фотоальбомы. Это не очень приятно, но необходимо.
Мадам
– Я хочу… увидеть лицо того, кто сотворил такое. Хочу посмотреть ему в глаза, как смотрю вам. Хочу спросить его, почему…
10
Люси сделала глубокий вдох, выйдя на дневной свет. Такие допросы были похуже присутствия на вскрытии. Горе живых, их недоумение… Шарко, беседовавший с муниципальными полицейскими, подошел к ней:
– Идем, поговорим по дороге к пруду. Туда.
Они свернули с асфальтированной дорожки на лесную тропу.
– Фонарь не нашли, зато обнаружили много следов крови и борьбы в трехстах метрах от того места, где были найдены тела. По всей вероятности, там и произошло убийство.
Шарко плотнее запахнул полы пальто. Резкий ветер бил в лицо.
– Ну? Что дало окончание беседы?
– Немного. Работа, собака, телевизор, баиньки, и так каждый день. Детей нет. Тихая, спокойная жизнь на опушке леса. Хороший дом, это ее наследство… Убитый две недели работал днем и как раз должен был перейти в ночную смену.
Шарко сверился с навигатором в своем телефоне. Пруд был в четырехстах-пятистах метрах слева.
– Наверняка этой дорогой он и шел вчера вечером при свете своего фонаря. Вариантов тут немного. Еще одна дорога ведет к пруду, но она совсем с другой стороны.
– Там, где нашли трупы…
Они шли молча, пытаясь представить собаку и ее хозяина, идущих тем же путем. Дорога вела прямо, а узкая тропинка уходила дальше в лес. Это она вела к пруду. Водоем показался в последний момент после поворота. Темный круг метров пятьдесят в диаметре. Крутые берега, узкий спуск с другой стороны, камыши и заросли крупных кувшинок.
Криминалисты с их начальником Оливье Фортраном и Паскаль Робийяр ставили желтые вехи и фотографировали землю метрах в тридцати от места, где стояли Люси и Шарко, и всего в трех метрах от пруда. Парочка спустилась к воде и подошла к ним по другой дорожке.
Робийяр с замотанной шерстяным шарфом шеей отделился от группы и объяснил:
– Вероятно, именно здесь их убили, в нескольких метрах от спуска. Сломанные ветки, следы, указывающие на борьбу. И опять те же самые листья мяты на земле. Довольно много крови на семи-восьми метрах, дальше более…
Он хрипло закашлялся и достал носовой платок.
– Извините, кажется, подцепил какую-то заразу.
– Ты скверно выглядишь.
– Знаю. И лучше не становится. Все болит, ломит… – Он поморщился. – Так я говорил, много следов крови на семи-восьми метрах, дальше они становятся реже. Убийца пытался стереть кровь, но действовал поспешно. Следы на листьях, развороченная земля. Короче, мер предосторожности он принял мало.
Шарко внимательно огляделся. Вода, деревья вокруг, густая растительность. Потом он сосредоточился на следах борьбы и крови.