Пандемониум. (Трилогия)
Шрифт:
– А ты быстро управилась! – произнесла она, оборачиваясь.
Но сзади никого не было. Зато внизу открылась входная дверь. С внезапно заколотившимся сердцем Аллерия выбежала на лестницу. В дом входил абсолютно седой человек с до боли знакомой фигурой и в не менее знакомой одежде. Боясь поверить своим глазам, чужим от волнения голосом Аллерия проговорила:
– Здравствуйте!
Человек поднял глаза:
– А почему так официально?
– Дмитрий!!!
В мгновение ока сбежала она по лестнице и бросилась ему на шею. Он тоже обнял ее, но как-то нерешительно, немало
– Здравствуй, Аллерия! Прости, что задержался.
– Где ты был?… – Она ласково провела рукой по его седой шевелюре. – И что с твоими волосами?
– Где я был, сейчас расскажу. Что же до волос… – он положил руку на свое левое бедро, и в его глазах мелькнула тоска. – Ладно, пойдем наверх. Где Селена?
– Убыла по делам. Обещала скоро вернуться.
– Тогда, с моим рассказом, пожалуй, стоит повременить до ее возвращения, чтобы не повторяться. А ты пока поведай мне, как вы обе выкрутились из той заварушки, в которую я вас втравил.
Тибетское нагорье
Пещера… Алистанус уже видел ее в том сне… Нет, не сне! Полуяви, когда он прошел первичное ментальное посвящение. Теперь скорее – вряд ли своими хитросплетениями он запутает или, хотя бы, надолго задержит Тираэла. Эдемит был чрезвычайно сильным магом, и не стоило его недооценивать. Он скоро все равно прибудет сюда. Главное, чтобы к этому времени сам Алистанус был во всеоружии. Но для этого необходимо пройти физическое посвящение.
Вот и знакомый грот. И озеро света в нем. Правда, сейчас ощущения от близости источника душ были гораздо более яркими.
– Я пришел, Локус! – произнес Алистанус.
– Так не теряй зря времени! Ты знаешь, что делать. Ты должен стать со мной единым целым!
Алистанус знал. Он подошел к озеру света и шагнул туда. На этот раз адепт чувствовал Локус совсем по-другому. Сейчас это была боль, смешанная с невероятным восторгом. Тело Алистануса раскрылось навстречу энергии Локуса, слилось с ним воедино. Энергия Локуса находила те пустоты, которые он все время чувствовал внутри себя. Он всю жизнь искал, чем их заполнить, но не находил. И вот теперь – нашел. Энергии не хватало места внутри и она распирала его. А это было мучительно больно и… восхитительно, ибо каждая клеточка его тела наполнялась Силой. Алистанус и сам становился Силой. Да-да, именно Силой, а не ее слугой, защитником, проводником. Он сам становился Локусом, его очеловеченной частью, и это было прекрасно.
И вот все кончилось. Он стоял на берегу бассейна Света и смотрел на вход в пещеру, за которым была опасность. Алистанус чувствовал ее, так как теперь защита Локуса стала его долгом. Это означало для него – защищать себя.
– Он уже здесь.
– Я чувствую.
– Я могу закрыть ему доступ сюда.
– Не стуит. Он уже знает или догадывается, что здесь находится, и вернется с подкреплением. Они возьмут нас в осаду, а я не уверен, что справлюсь с целой армией эдемитов.
– Тогда надо пустить его сюда.
– Да… Впустить, но не выпустить…
Алистанус
Нижний мир
Дверь за Селеной закрылась, а Тавигарн, как загипнотизированный смотрел на «глаз геноцида» в контейнере, который стоял на его столе.
– Славная добыча, не так ли? – произнес голос за его спиной.
Ученый обернулся. На него со странной улыбкой смотрел Маурезен.
– Без сомнения, – подтвердил Тавигарн. – Теперь мои исследования получат серьезный толчок вперед.
– А ведь мы могли ее взять…
– Это не обсуждается, – отрезал Тавигарн. – Кажется, я и так проявил более чем достаточно верноподданнических чувств. Эксклюзивная информация по моим исследованиям и новейшие образцы… У меня есть свой кодекс чести, и я его придерживаюсь. Мои клиенты неприкосновенны.
– И как далеко простирается ваш кодекс чести?
– В пределах ближайших окрестностей моей лаборатории. Да какая вам разница? Она уже давно телепортировалась…
– Ну, моя секретная служба могла бы…
– Ваша секретная служба?
– Секретная служба Совета, – поправился Маурезен. – Ну да ладно…
– Вам так нужна эта преступница?
– Да какая она преступница? Так, разменная монета в нашей игре с эдемитами. Но теперь нет нужды заигрывать с ними, так что хотелось бы вернуть ее в наши ряды. Как-никак, она – убийца экстра класса. Впрочем, пусть идет! Возможно, в одиночном полете она принесет даже больше пользы…
Маурезен замолчал, размышляя о своем, а Тавигарн гадал, в чем причина такой откровенности с ним этого самого влиятельного и самого скрытного из больших политиков Нижнего мира. Однако, молчание затягивалось, и это несколько напрягало ученого.
– А за «стражника» вам отдельное спасибо, – произнес, наконец, Высший инфер, поглаживая лежащий на столе амулет, весьма сильно напоминавший тот, что носят усмирители.
– «Спасибо», конечно, хорошо…
– Понимаю. Ваша работа будет оплачена по учетверенному высшему разряду. Как скоро мы сможем поставить их производство на поток?
– Полагаю, через месяц.
– Годится, – подумав, ответил Маурезен. – Кое-какой запас времени у нас есть…
– Для чего?
Маурезен пристально посмотрел на Тавигарна.
– Мне всегда казалось, что ученые – вне политики. Неужели я ошибался?
– Конечно нет, – быстро ответил Тавигарн.
– Вот и отлично! Дайте знать, когда достигнете результатов с «глазом геноцида». Совет очень интересуют эти ваши исследования.
Высший инфер отвернулся и, не прощаясь, вышел. Тавигарн смотрел ему вслед и не мог себе объяснить собственных эмоций. Он – один из лучших ученых Нижнего мира. Он неприкосновенен. Никто не смеет давить на него или угрожать ему. Тавигарн никогда и никого не боялся. Но Маурезен вызывал у него чувство безотчетного, иррационального страха. Почему-то на ум ученому пришло сравнение со свернувшейся клубком ядовитой змеей. В случае чего, этот член Совета так же стремительно и внезапно нападет. Вот только от его яда не спасет ни одно противоядие.