Пандемоний
Шрифт:
Я жестом подозвал брата. Тот удивленно поднял бровь.
— Лью, я хочу, чтобы ты познакомился со Зверем Глубин, Ужасом Северных Озер, Шугаратом собственной персоной, точнее, Тоби Ларсеном. Тоби, это мой брат Лью.
Тоби медленно поднялся на ноги и вытянулся во весь свой гигантский рост — почти семь футов. Молочно-белая кожа. Огромные бедра. Круглый как пивной бочонок живот, навевающий ассоциации с изображениями Будды. В целом при взгляде на него возникало ощущение, будто это не человек, а изделие талантливого стеклодува. От него исходил крепкий дрожжевой запах.
Лью, вопреки обыкновению, пришлось смотреть
Тоби смотрел на него сверху вниз. У него были широкий нос, казавшиеся рудиментарными крошечные уши и пухлые розовые губки. Глаза, по сравнению с огромными очками для плавания, казались узкими щелочками.
Тоби поднял левую руку, глыбу плоти. У мощной конечности не было ничего общего с рукой культуриста из комиксов. Это была рука спортсмена-штангиста или кузнеца.
Я предостерегающе посмотрел на брата. Лью, видимо, уже пришел в себя и ответно пожал гиганту руку.
— Рад знакомству, — произнес он и, не отводя взгляда от Тоби, добавил, обращаясь ко мне: — Я не мог найти тебя. Заглянул в твой домик, но…
Тоби пожал плечами. По груде мяса пробежала легкая рябь.
— Значит, вы Шуг, — констатировал Лью.
— Да, тридцать пять лет, — ответил водный исполин. Его голос был на удивление тонок и нежен.
— Шуг номер пять, — уточнил я.
Я изложил брату укороченную версию истории, которую мне только что поведал Тоби. В двадцатых годах городок Гармония-Лейк был популярным местом по трассе Нью-Йорк — Монреаль. Отели, бензоколонки, водные источники. Здесь даже рыбачил сам Оливер Харди. Когда в 1925 году здесь заметили первого Шугарата, нечеткие фотоснимки и восторженные газетные статьи добавили еще больше популярности этому местечку. Кому-то пришла в голову идея плавать в озере, воображая себя Шугом, и какое-то время спустя стали проводиться ежегодные фестивали Шуга, с фейерверками, потешными конкурсами и регатой. Однако в пятидесятых годах была проложена новая автострада, которая прошла западнее городка, и здесь стали бывать только те, кому хотелось увидеть необычного пловца.
Туристы сюда все-таки приезжают, правда, в малом количестве — адрес местного музея имеется в Интернете, с гордостью сообщил мне Тоби, однако больше всего доходов приносят заезжие рыболовы.
— Так что же дает роль Шуга? — с невозмутимым выражением лица поинтересовался Лью. — То есть я имею в виду, вы плаваете в пятидесятиградусной воде…
— Нет-нет, — запротестовал Тоби. — Сейчас температура воды сорок восемь градусов. Но мне приходилось залезать и в более холодную. Я нормально переношу холод, у меня имеется жировая прослойка.
— Разумеется. Но все же… плавать по озеру и до смерти пугать людей. Такую работенку явно не назовешь прибыльной и полноценной.
Тоби смерил его внимательным взглядом. Я поднял руку, собравшись что-то сказать.
— Кроме того, я устраиваю вечеринки для детей.
Я истерически хохотнул. Лью кивнул, сохраняя на лице прежнюю невозмутимость. Огромный младенец стянул очки со лба на глаза.
— Кроме того, кто-то же должен этим заниматься. Пока существует Гармония-Лейк, в озере обязательно будет Шуг.
Он зашлепал босыми ногами к краю мостков, остановился и оглянулся через плечо. Его голова была похожа на астероид на шее, состоявшей из складок жира.
— Рекомендую вам попробовать у Луизы блинчики
С этими словами Тоби нырнул в воду. Мы немного подождали, но он больше не всплыл. Тогда мы зашагали обратно к берегу. Плотное одеяло тумана превратилось в редкие струйки. Гармония-Лейк оказался местом гораздо более внушительным, чем нам показалось ночью. Противоположный берег был плохо различим из-за бившего прямо в глаза солнца. Я понял, что с трудом представляю себе истинные очертания озера. Слева и справа береговая линия то появлялась, то исчезала, следуя за узкими зазубренными полосками земли. Разрывы между этими полосками скрывали все — от мелких бухточек до обширных пространств воды.
Мы с Лью несколько минут любовались пейзажем. Затем пошли обратно, то и дело оглядываясь, желая не пропустить мгновение, когда из нее вынырнет отважный купальщик. Выйдя на берег, мы остановились и стояли довольно долго. Сначала восемь минут, затем десять. Он больше не появился на поверхности воды.
— Ты уверена, что это был он? — спросил Лью.
Он пытался расхаживать из стороны в сторону, но короткий провод платного телефона не давал такой возможности. Его сотовый по-прежнему не мог поймать сигнал.
Я наколол вилкой очередную стопку блинов из трех штук и обмакнул в сироп. Первичный голод я утолил еще пятнадцать минут назад. Теперь я был сыт, накормлен, напичкан едой… но не мог удержаться от очередной порции. Кофе здесь был ужасный, бекон не представлял собой ничего особого, а вот блинчики представлялись воплощением мечты детства.
— Ты позвонила в полицию? — спросил Лью и, бросив на меня взгляд, отвернулся. — Мне кажется, тебе следует обратиться в полицию.
Я наколол блины на вилку, сунул в рот, проглотил. Луиза, старая леди с внешностью птенца кондора, подлила мне кофе, демонстративно не обращая внимания на моего брата, который производил жуткий шум.
Лью осторожно положил трубку на рычаг. К столу он вернулся не сразу. Он зашел в магазинчик сувениров, постоял там и только после этого подошел к нам. Брат перегнулся через стол и произнес, обращаясь к солонке и перечнице:
— Он сидит в микроавтобусе возле нашего дома.
Мне не нужно было уточнять, кого он имеет в виду.
— Микроавтобус припаркован на нашей улице, — продолжил Лью. — Амра проходила мимо него по пути на работу и увидела, что он сидит внутри. Он уже преследуетее.
— Он все еще там?
— Амра позвонила в полицию, но когда копы подъехали, автобуса возле дома не было.
Сейчас Лью разглядывал клетчатую клеенку.
Я поспешил заверить его, что Бертрам совершенно безвреден и пугается собственной тени.
— Это неприемлемо, Дэл.
— Хорошо, — согласился я.
— Ты уверен?
— Уверен!
Я неуклюже поднялся, чувствуя, как в глубины моего желудка ухнул едва ли не фунт вредоносных углеводов. После чего принялся перебирать содержимое бумажника и вскоре нашел квитанцию из банкомата, на которой записал телефонный номер Бертрама, когда тот стал названивать в дом моей матери. Телефонная кредитка была здесь же, но я не знал, сколько минут на ней осталось и с какой стати я должен тратить собственные деньги. В результате я сделал звонок за счет абонента на том конце линии.