Панголин. Тайна бога
Шрифт:
– Ну, извини!.. Хватит уже. Отыграемся!..
– Ладно… С тебя пиво.
– Ха!.. Подбросим пальцы!..
Солдаты прошли мимо.
Панголин выдохнул горячий воздух – отлегло, отпустило зябкое покрывало страха.
Мужчины подошли к одинокому охраннику и заговорили о чем-то. Грэм подтянулся, пересиливая дрожь в руках. Выглянул – похоже, им было что обсудить: они оживленно жестикулировали и негромко посмеивались.
Руки ныли от усталости и начинали неметь. Сейчас никак нельзя показываться – охотник беспомощно повис. Попробовал нашарить ногами уступы или щели
Сейчас! Он отпустил правую руку – кровь прилила к исцарапанной ладони – залез в карман, лихорадочно нащупал камешек, размахнулся и… Левая рука предательски скользнула по холодному камню. Злость и отчаяние ударили в голову. Все – конец! Царапая локти о стену, неудавшийся беглец исчез в пугающей черноте…
Ноги врезались в каменный пол, пробивая тонкий пласт сырой соломы. Боль обожгла ступни, и тело завалилось назад, примяв мокрую подстилку.
«Цел!» – мысли догнали уже внизу.
Лежа на спине, Грэм пошевелил ногами – все в порядке. Разжал ладонь – камень выкатился и исчез в складках черноты. Прислушался – тихо. Привыкнув к темноте, поднялся. В полукруглой стене нарисовался чуть подсвеченный проем. Оттуда вырывались порывистые завывания ветра и непонятные шорохи, идущие из глубины. Двери не было, и панголин осторожно ступил внутрь узкого каменного коридора – в теплый затхлый смрад.
2
Из чистилища в преисподнюю.
Божий завет из Библии Мироноса.
1. Я Миронос – Господь Бог твой, да не будет у тебя других богов.
2. Не делай себе идолов и не служи им.
3. Не говори имя Господа Бога, если не нужно.
4. Отдавай короткое время три раза в день Господу Богу.
5. Почитай отца и мать твоих.
6. Не убивай праведных людей.
7. Помогай искоренять ересь и невежество.
8. Не бери в руки древние богатства.
9. Не кради.
10. Не говори неправду о других.
11. Не желай ничего чужого…
– Бежал?.. Бежал!? Как!?
– голос Филиппа прогремел в сводах приемной главного чистильщика
– Мы… мы поймали двух беглецов. Они уже все рассказали. Панголин убил двух охранников и выпустил этих… Больше они его не видели, - промямлил сержант.
– Мы обыскали все.
Черный цвет комнаты пугал солдата, громоздкие шкафы у стен нависали, словно великаны, готовые раздавить в любую секунду, массивный стол казался дыбой, а высокое кресло – троном сатаны.
– Всех поднять! Искать! Он может быть еще тут!.. Остальных – в город! Ворота закрыть!
– Уже распорядились…
– Бежал… Этих двоих сейчас же к дознавателю – пусть выбьет из них все.
– Слушаюсь.
– Прочь!
Сержант задом открыл дверь и мгновенно исчез.
Филипп зарычал и ударил кулаком по столу:
– Он отправится в Подгор, предупредить Иакова.
В дальнем углу приемной в громоздком шкафу был потайной ход с множеством смотровых глазков, ведущий в лабораторию, канцелярию и в покои Мироноса. Филипп снял фонарь со стены и исчез за секретной дверью. Он быстро прошел по узкому душному туннелю, на перекрестке повернул направо и, остановившись у стены, погасил свет. Как же ему нравилось наблюдать за людьми, не знающими, что их видят, когда они думают, что в безопасности, что одни. В такие минуты воспитание, гордость, достоинство – все исчезает, остается голый человек: вялый, порочный, грязный – ленивое животное. Филипп чувствовал себя чуть ли не богом, наблюдающим за грешными душами, проявляющимися сквозь бренные тела.
В кромешной тьме он нащупал смотровой глазок и повернул заслонку – яркий луч прорезал тьму: Миронос не спал, он стоял у окна в длинной ночной рубахе и почесывал в паху. В просторной кровати-шатре, среди вороха подушек и одеял нежилась молодая девушка. Монах дернул за шнурок и где-то в глубине комнат раздался приглушенный звон колокола.
– Входи, Филипп, я уже все знаю.
Главный чистильщик слегка изумился скорой осведомленности Мироноса, но не подал вида: он сейчас сам все расскажет.
– Святейший… - монах поклонился.
– Ты удивлен?
– Нисколько, великий Миронос. Провидение в вашей власти.
– Ладно… Я просто смотрел в окно и увидел эту суету внизу… хотя ты прав – это Бог заставил меня подойти к окну.
– Несомненно.
– Филипп, это твоя проблема, и ты ее решишь.
– Слушаюсь, Святейший. Я прошу дозволения отправиться в Подгор…
– Мы уже это обсуждали. Еретикам не место в Божьих Землях!
Филипп поклонился:
– С вашего позволения.
– Иди-иди, скорее.
Дверь беззвучно закрылась за монахом.
Грэм вошел в узкий коридор – грубый камень поблескивал сыростью в отсветах лампы, бросающей рваный свет из-за угла – завернул за угол и оцепенел от страха: за поворотом стоял огромный муталюд-волколак – устойчивая форма мутации человека мутом собаки или волка.
– Стой! – рявкнул монстр и схватился за рукоятку меча.
Панголин и не думал шевелиться – кровь в жилах застыла, скованная льдом ужаса. Первое, что он подумал: «Я в аду!..»