Пани колдунья

Шкатула Лариса Олеговна

— Если не возражаешь, дорогая, — проговорил он добродушным тоном любящего мужа, — мы поедем к Янковичам в нашей рабочей карете. Я распорядился застелить сиденье медвежьей шкурой, так что неудобств ты не будешь ощущать.

Она могла бы напомнить ему, что он давно обещал отремонтировать парадную карету, но промолчала. Кто знает, как Станислав ответит на ее замечание. Лизе не хотелось омрачать свое предчувствие праздника — не так уж много их было у нее в последнее время.

Она потому ждала от супруга неприятностей, что сегодня впервые

отказала ему в супружеской близости. Почти месяц они спали раздельно, и Станислав не делал никаких попыток проникнуть в их спальню, которую сам же покинул безо всяких объяснений.

Лиза была настроена очень воинственно. Она дала себе слово использовать все средства, чтобы не допустить его на ложе.

Но Станислав даже развеселился. Посмотрел на нее с интересом и только уточнил:

— Уж не вздумала ли ты, женушка, воевать со мной?

— Вздумала! — дерзко ответила Лиза. — Ты хочешь доказать мне, что я твоя вещь, а я не хочу с этим соглашаться.

— Ты, несомненно, самая оригинальная супруга из всех прочих. И самое главное, не даешь мне скучать. Я не возражаю, воюй, до сих пор мало кому из женщин доставалась победа.

Теперь же, усаживаясь с нею вместе в карету, он проговорил:

— Думаю, что твою просьбу насчет Змеиной пустоши я смогу выполнить.

— Спасибо, Станислав! — Она с горячностью схватила его за руку.

— Все-таки странно это. — Он вырвал у нее свою руку и покачал головой. — Вряд ли сыщется еще один похожий случай, чтобы человек так горячо благодарил за согласие на ссылку. Может, ты честно расскажешь, что задумала на самом деле? Не хотелось бы мне чувствовать себя одураченным. Я даже сообщу тебе еще кое-что, хотя до срока говорить не хотел: сегодня я нанял двух рабочих, которые начали заготовку камня для будущего дома. Ну, смелее, к чему тебе отдельный дом, да еще в такой глуши?

Лиза помедлила, но у него был такой проникновенный голос, такой участливый, что на миг она потеряла бдительность.

— Я хотела оградить своего сына…

— От моего влияния, — злорадно докончил он. — И ты хочешь, чтобы я своими руками помогал тебе в этом?

Лиза испугалась: ну почему у нее никогда не хватает хитрости и обычной женской дипломатии, чтобы не попадать в такие примитивные ловушки?!

Он снисходительно улыбнулся ее растерянности:

— Слабоваты вы, ваше сиятельство, для серьезных сражений… Странно, но мне даже захотелось тебе помочь. Ты только одним способом сможешь отделаться от меня.

— Каким? — спросила она упавшим голосом.

— Отдав сына мне, — сказал он, притягивая к себе Лизу и усаживая к себе на колени.

— Нет! — в отчаянии сказала Лиза, пытаясь его оттолкнуть. — Нет!

— Да, — сказал он, — да!

И развязал ленточки ее меховой накидки, чтобы зарыться лицом в ее душистое декольте.

— Ты помнешь мне платье!

— Я буду аккуратен.

Он и вправду так аккуратно заворачивал ей юбки, будто собирался укладывать в саквояж.

— Ты растреплешь мне прическу! — в отчаянии

крикнула она.

— Только если ты станешь биться головой о сиденье.

Он освободил ее груди от платья.

— Я знаю, что ты — страстная женщина, но постарайся держать себя в руках.

Когда карета Поплавских подъехала к поместью Янковичей, слуга проворно сбежал по ступенькам, чтобы помочь господам выйти. Вдвоем с Казиком, который сегодня был за кучера и вообще считался слугой князя за все про все, они споро вынули их сиятельств из кареты и проводили до двери парадного, где встречать их высыпало все семейство Янкович.

Моложавые и жизнерадостные родители Теодора, его младшая сестра, воспитанница и, конечно, сам именинник. Лиза вручила матери Теодора корзинку с лучшими цветами княжеской оранжереи — Игнац срезал их перед самым отъездом господ, а Станислав вручил подарок другу.

Подарок сугубо мужской — пара искусно выполненных дуэльных пистолетов.

— Ох, боюсь я таких подарков, Стан, — пожурила Лизиного мужа мать именинника. — Воинственность у мужчин в крови, они не любят, чтобы оружие лежало без дела!

— Пустяки, матушка Жозефа, — стал успокаивать ее Станислав, — это же антиквариат. Восемнадцатый век. Когда ваш Тьерри женится, эти пистолеты станут первыми в его коллекции оружия. Женатому человеку будет не до войны, это я по себе знаю…

Он посмотрел на Лизу и заговорщицки ей подмигнул. Она с тоской подумала, что у ее мужа так много личин, что добраться до истинной удается немногим.

— .. И я думаю, она вся будет лежать, как вы говорите, без дела. Лишь радовать глаз старого воина!

— Ладно, проказник, ты всегда выкрутишься! А что это твоя супруга бледна? Не захворала ли?

Теодор как раз в это время целовал руку Лизы, но при словах матери встрепенулся и заглянул молодой женщине в лицо.

Лиза улыбнулась его беспокойству:

— Пустяки, меня всего лишь слегка укачало.

Краем глаза она видела, как Станислав что-то шепнул матери Теодора, кивнув на Лизу. Та сразу разулыбалась: мол, тогда все ясно. Подозвала одну из служанок:

— Доротка, отведи ее сиятельство в дамскую комнату. Помоги поправить прическу, слегка попудриться. В общем, ты знаешь, что делать.

А когда Лиза проходила мимо нее, тихонько шепнула:

— Вам нужно нанести на щеки немного румян, и никто ничего не заметит. Поздравляю, я очень за вас рада.

Лиза поняла, что Станислав рассказал о ее беременности. «Боже мой, — подумала Лиза. — Во всех домах Станислава принимают с распростертыми объятиями, все считают его милейшим человеком, и никто не понимает его сути. Разве может быть так, что он раскрывается передо мной только самой плохой своей стороной?»

Она пошла за прислугой и действительно увидела, что ее лицо, обычно такое розовощекое, вмиг будто растеряло все свои краски, так что пришлось последовать совету хозяйки дома и воспользоваться румянами, которые прежде были ей не нужны.