Паника, убийство и немного глупости
Шрифт:
Коллега Боря жил на пятом этаже главного корпуса в таком же одноместном номере, как и Татьяна. Шагая по широкой, устланной ковровой дорожкой лестнице, Надежда Прохоровна посматривала сквозь большие окна на заснеженные санаторные лужайки, на подмерзающую, покрытую дырявым ледком речку, на причал, где гуляла парочка в ярких комбинезонах, на полосатую крышу прибрежного бара…
Потом внезапно остановилась и простояла почти минуту, не в силах оторваться от развернувшегося перед ней зимнего пейзажа.
Но, сделав усилие, опомнилась и рысью кинулась вперед: Татьяна понуро плелась по длинному ковровому коридору, ярко освещенному всепроникающим зимним светом и настенными бра с висюльками, прибитыми по центру лепных медальонов; одна из дверей в самом конце коридора отворилась, и щедро освещенная сзади солнцем мужская фигура чуть ли не вывалилась на красную ковровую дорожку.
Бабушка Губкина добавила прыти; молодой мужчина с невероятно раздувшимся, покрасневшим лицом схватил себя за горло ладонью, глаза его выпучились, из разинутого рта понеслись хрипы…
– Боря! – Татьяна сделала последний шаг, подхватила опадающее тело, подставила плечо.
Жуткими, в красных прожилках глазами Борис смотрел на сыщицу и, шлепая сизыми губами, пытался выдавить хоть звук, но вдруг стал заваливаться назад, и Таня при помощи подоспевшей Надежды Прохоровны едва успела удержать его от падения навзничь.
Но до кровати они так его и не дотащили. Высокорослый рыхловатый Боря тяжел был невероятно! Женщины осторожно опустили задыхающегося сыщика прямо на ковер между кроватью и креслом.
– Надежда Прохоровна… что происходит?! Боря!!
– Звони на вахту! – приказала баба Надя, придерживая голову Бориса над полом. – Вызывай врача!
Татьяна отскочила к тумбе с телефоном, но трубки на базе не оказалось.
Заполошенно огляделась – та лежала на кровати. Схватила трубку, приложила к уху…
– Не работает!
– Звони по сотовому!
Репина начала судорожно хлопать по карманам, хотя мобильный телефон болтался на шнурке, свешиваясь с шеи, потом опомнилась:
– Я номера не знаю!
– Беги вниз! – гаркнула баба Надя, и «риелторшу» как ветром из номера выдуло.
Сыщик Боря задыхался. Лицо его приобрело уже фиолетово-бордовую окраску, парень, догадываясь, что помощь может опоздать, внезапно отодрал руку от бабы-Надиного плеча, которое только что стискивал до боли, и, пристально, настойчиво глядя ей в глаза, вдруг стал шлепать себя вялым кулаком по уху, подбородку, по щеке…
– Что, Боря, что?! – Надежда Прохоровна склонилась над умирающим. – Что, говори!
Но тот лишь смотрел ей прямо в глаза и бил, бил, шлепал себя по шее, по лицу, по уху…
…Когда минут
– Боря! – выкрикнула сыщица и рухнула рядом. – Боря!!!
– Не ори, – грубо оборвала Надежда Прохоровна. – Он умер.
– Но как?! От чего?!
– Тебе лучше знать.
– Но как же… он же совсем здоров был… Совсем! У него сердце как у быка работало!
В комнату вбежала женщина в черном жилете, увидела картину: бездыханный мужчина лежит на полу – и тихо вскрикнула.
– Где врач? – сурово спросила баба Надя.
– Сейчас… ищут ее…
– Ищут ее, – пробурчала Надежда Прохоровна, осторожно сняла голову Бориса с колен, перекрестила покойника и встала. – Почему в номере не работает телефон?!
Женщина с беджиком на груди «Антонина Павловна» безумно посмотрела на тетку, решившую, что имеет право задавать вопросы начальственным тоном, но почему-то ответила:
– Не знаю… Нам о поломке не сообщали…
Надежда Прохоровна подошла к тумбе, на которой стояли бутылка ликера «Бейлис» и измазанный этим же ликером фужер с остатками на дне. Наклонилась над ним, принюхалась.
– Боже мой, боже мой, – стенала Репина. – Такой здоровый… Молодой! Он же в жизни ничем не болел! Даже не кашлял! У него только… аллергия какая-то была…
– Какая? – резко разогнулась баба Надя.
– Не помню… Ах да! На медикаменты! Пенициллиновый ряд, кажется. Один раз ему девчонки в офисе, перепутав, какую-то таблетку от головной боли дали… Так Боря чуть не умер. Скорую вызывали…
– Это должно быть внесено в медицинскую карту, – весомо проговорила пришедшая в разумение Антонина Павловна.
Надежда Прохоровна пристально поглядела на бледную администраторшу, показала пальцем на фужер и бутылку с ликером и раздельно выговорила:
– Попрошу вас проследить, чтобы в этой комнате ничего не трогали до приезда милиции.
– Вы что… – Голос Антонины Павловны засипел. – Вы думаете, его отравили?! – И после сип мгновенно исчез. – Это не наш ликер! – Женщина подбежала к мини-бару, вмонтированному под крышку телевизионной тумбы, распахнула дверцу и уткнула палец в нишу, уставленную крошечными бутылочками со спиртным, и полки, заполненные водой и соками. – Вот! Это – наше! А откуда этот «Бейлис»…
– Борис его с собой привез, – тихонько произнесла Татьяна, сидящая на ковре возле тела. – Это его любимый ликер… был…