Паника
Шрифт:
— Так говорил наш дед! — и произнес еще что-то по-ирландски.
— Я не понимаю, — сказал Рохан. — Говори по-английски, у тебя неплохо получается! Хотя… неудивительно.
—Я из Древних! — сказал АНК. — Значит, могу говорить с каждым живым существом на его языке. Если пожелаю. Но в моей памяти — жизнь моего отца и, отчасти, моего деда, Рохана Дейна! Так что иногда моими устами говорит твой дядя, Сэллери! Это забавно, правда?
Рохан пожал плечами.
— В тебе мало веселья! — констатировал сияющий юноша. — Тебе не
Рохан огляделся. До сих пор он обращал мало внимания на то, где оказался. И сейчас не нашел в этом месте ничего примечательного. Нечто вроде половинки от куриного яйца с песчаным полом и гладкими, даже глянцевыми стенами. Единственной «достопримечательностью» здесь был, безусловно, АНК.
— Идеальные формы, — произнес сияющий юноша. — Но если это тебя не радует, я могу… — Он поднес к губам свою бамбуковую свирель.
И призрачный купол озарился красками полярного сияния.
Зрелище было потрясающее. Будто над ними разверзся небесный свод.
Рохан задохнулся от восторга… Но лишь на несколько секунд. Потом им овладело беспокойство. Он вспомнил о Фло.
Неизвестно, читал ли его всемогущий брат мысли, но эмпатом он, безусловно, был. Сияние тут же погасло.
—Я-с тобой, Рохан! — произнес АНК, голосом вливая в него часть собственной уверенности. — Говори — я пойму!
— Моя девушка, — проговорил Рохан. — Ее похитили несколько дней назад… Я думаю, она здесь, на острове…
— Только-то? — улыбнулся АНК. — Я дам тебе другую!
— Нет! — Рохан решительно качнул головой. — Понимаю! — кивнул юноша. — В моем мире есть немного и от вашего! Да, здесь на острове есть девушка! Только одна. Появилась два дня назад. Я приведу ее к тебе!
— Но, — забеспокоился Рохан, — там, наверху, полно солдат! Тебя могут убить!
— Меня? Дети Дыма? — АНК расхохотался. — Я терплю их, потому что Древним… Потому что Древние любят иногда развлечься с Детьми Дыма. Но пожелай я — и через час ни одного из них не останется на моем острове!
— Ты не знаешь, каков теперь оружие! — предупредил Рохан. — Время стрел и копий давно миновало!
АНК смеялся так долго, что Рохан начал беспокоиться.
— Ты безмерно веселишь меня! — сказал он наконец. — Разве я не сказал тебе, что память моего отца — во мне? А твой дядя Сэллери воевал, и воевал не копьем и мечом! Хотя мечом он тоже владел неплохо! Я покажу тебе его меч. Потом, Рохан! — Голос АНКА снова стал бархатным. — Я приведу тебе твою девушку! Поверь!
Рохан поверил. Но эти властные обертона напомнили ему кое о чем и дали новый повод для беспокойства.
— Я поеду с тобой! — решительно сказал он.
— Не ревнуй! — АНК безошибочно угадал его мысли. — Дети Дыма не интересуют меня! Я соединяюсь только с Древними! Не ревнуй! Ревность присуща только Госпоже!
— Моя ревность оскорбляет ее? — спросил Рохан.
— Твоя ревность лишает тебя радости! Но я излечу тебя, брат! —
— Погоди! — воскликнул Рохан. — Куда ты?
— У тебя еще будет время для вопросов! Очень много времени, куда больше, чем ты можешь предположить! Но сейчас я должен позаботиться об этом!
Сейчас сюда придет Ласкающий Ветер. Она принесет тебе поесть и будет нежна с тобой!
— Но постой… — Рохан вскочил на ноги. — Ты…
— Сядь!
Это был приказ. Ноги Рохана подогнулись, и он опустился на песок. А его могущественный брат повернулся и вошел в черное отверстие подземного коридора.
Сияющий ореол погас. Рохана опять окружила темнота.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Бейсн сидел на складном стуле в тени, отбрасываемой выступающим краем кровли казармы. Отсюда он мог видеть часть плаца и ворота базы. Ворота по его распоряжению были заперты, а караул при них — удвоен. Стволы спаренных пулеметов на сторожевых вышках контролировали очищенную от растительности полосу, окружавшую базу. Пулеметы управлялись из КЦ, и Бейсн с Трудом поборол искушение продублировать каждую пару живым стрелком. Он не сделал этого лишь потому, что не хотел демонстрировать свое недоверие Веерховену и его технике.
На земле, у ног полковника, лежала карта острова. Это была увеличенная фотография Козьего Танца, сделанная с вертолета и лично полковником доработанная. Весь остров был разбит на десять зон, по числу групп прочесывания. Полковник только что закончил инструктаж, и девять командиров групп — три сержанта и шесть капралов — ждали, переминаясь с ноги на ногу, когда Бейсн их отпустит. Тень от крыши не доходила до них, и беспощадное экваториальное солнце обрушивало им на головы потоки жидкого огня. Впрочем, солдатам было не привыкать.
За спиной полковника черной мускулистой глыбой высился сержант Бичим, его правая рука. Он был раздет до пояса, и шоколадная кожа, обтягивающая могучие мускулы, лоснилась от пота, хотя сержант стоял в тени. Бичим не спал уже больше суток. Поэтому Бейсн отстранил его от участия в рейде. Но оставлял старшим здесь на базе, на время своего отсутствия. «Неизвестный фактор» настолько беспокоил полковника, что тот решил лично возглавить прочесывание.
Бейсн оторвал взгляд от карты и по очереди оглядел командиров групп. Удовлетворительно!
— Построение — через час! — сказал он. — Свободны. Бичим! Захвати три банки холодного пива и ступай за мной!
Полковник свернул карту в рулон и зашагал к домику Веерховена. Войдя, он сразу же снял трубку телефона:
— Лейтенант! Поднимитесь! — и заглянул в соседнюю комнату.
Выломанная дверь выглядела впечатляюще. Бейсн покачал головой и вернулся в рабочий кабинет Веерховена.
Лейтенант появился через две минуты.
Выглядел он неважно. Бейсн оглядел его скептически и указал на стул.