Паноптикум Z
Шрифт:
Их нельзя было назвать друзьями или даже приятелями. Все эти годы их связывали исключительно деловые, меркантильные отношения. Но следует отдать должное, что бы ни происходило в сложных судьбах этих очень высоко взлетевших людей, друг друга они никогда не кидали. Во многом из-за этого они и сблизились, оказавшись по прошествии лет за бортом властной корпорации. Обоим было глубоко за пятьдесят, и старость не казалась уже чем-то далеким. А главное, ввиду плачевного состояния их дел, безоблачным.
Судя по встревоженному голосу, в дверь стучали уже давно.
– Господин Занин! Георгий Андреевич! Откройте!
Неимоверным усилием воли Занин вытянул себя из липкой меланхолии, словно барон Мюнхгаузен, как известно, имевший привычку тянуть себя за волосы из болота. Он неторопливо подошёл к двери и открыл собравшейся уже бежать за помощью Марине. Молодая женщина, работающая старшим референтом М. уже второй год, облегченно вздохнула.
– Ну, напугали, Георгий Андреевич. Заснули с дороги, что ли? – воскликнула она приветливо.
– Нет, задумался, – буркнул Занин.
– Он ждёт вас, пора ехать.
– Пора, значит, поедем, – проводив взглядом очередного любителя острых ощущений, пролетевшего за окном, он последовал за девушкой.
Усевшись на заднее сидение белого внедорожника, ожидающего их перед входом в шале, Георгий Андреевич почувствовал себя бодрее. Рядом с водителем сидел плотный мужчина с характерной внешностью СБ-шника. Кивком головы он скомандовал водителю, что можно ехать. Занин уставился было в окно, но вовремя одёрнул себя, почувствовав симптомы вновь готовой засосать его в свою трясину тоски.
– Как у него настроение? – обратился он к Марине.
– Хорошее. Я бы даже сказала, боевое, – улыбнулась девушка.
Занин удовлетворённо кивнул. Он вытащил смартфон из кармана и углубился в чтение новостей, чтобы не отвлекаться на живописные альпийские пейзажи.
Путь занял не много времени. Машина затормозила у большого уединённого дома, окружённого пушистыми елями. В доме было три этажа, но свет горел лишь в двух окнах на первом этаже. «Значит, семья в отъезде», – подумал Занин. Из широкой кирпичной трубы шёл густой белый дым, из чего Георгий Андреевич сделал вывод, что хозяин дома примет его в каминной гостиной. Вместе с Мариной они проследовали в дом за охранниками М.. К ехавшему в машине присоединился второй СБ-шник, встретивший их во дворе дома. Перед входом в гостиную охрана тщательно досмотрела их, что не удивило Занина. Он уже свыкся с манией преследования своего партнёра и не протестовал против всей этой шпионской конспирации. Ему даже казалось, что это самоощущение загнанного зверя льстило Финику, так как создавало иллюзию, что кому-то есть до него дело. Что ж, почему бы не подыграть старому товарищу, если для него это так важно.
М. сидел в кожаном кресле возле уютно потрескивающего камина и как раз начал раскуривать толстую сигару из той серии, которая производилась когда-то в Доминикане эксклюзивно для него. Будучи человеком бережливым, М. сохранил несколько штук на будущее и выкуривал их только по особым случаям. «Хороший знак», – промелькнуло в голове у Георгия Андреевича. М. был невысоким, седым, крепким мужчиной, сохранившим, несмотря на годы, достаточную степень привлекательности. В отличие от Занина, который как-то резко обрюзг и постарел, как только у него начались трудности. Финик же, казалось, наоборот мобилизовался и выглядел отлично для своих лет. Про таких в народе
Увидев вошедших гостей, М. отложил сигару, встал и тёплыми объятиями поприветствовал Георгия Андреевича. Жестом он пригласил присесть его в кресле напротив своего. Затем что-то шепнул на ухо Марине, которая, кивнув в ответ и попрощавшись с Заниным вежливой улыбкой, вышла из комнаты.
– Чувствую, что у тебя хорошие новости? – начал беседу гость.
– Тебя не проведешь, Жорж, – улыбнулся М. – Сигару?
– Нет-нет, спасибо, врачи не разрешают. Я своё откурил, – вежливо отказался Георгий Андреевич, зная, что хозяин дома расстроится потере драгоценной сигары из числа тех самых, напоминавших ему о временах былого могущества.
– Это потому что курил всякое дерьмо, вот и загадил лёгкие. А это чистейший продукт! – с довольным видом затянулся Финик.
«Как был жмотом, так им и остался, фарцовщик хренов», – злобно подумал Занин, улыбнувшись в ответ.
– Они активировали Номера 3! – склонившись к нему, заговорщицким тоном прошептал М.
Некоторое время Георгий Андреевич молча переваривал полученную информацию. Наконец, задумчиво ответил:
– И что же в этом хорошего? Значит, всё кончено?
– Ничего подобного, тупая твоя башка! Всё только начинается! – торжествующе воскликнул Финик.
– Объяснил бы лучше толком, – изобразил обиду Занин, хотя давно привык к подобному обращению со стороны своего старшего, во всех смыслах, партнёра. Он и партнёром-то посмел именовать его только с недавних пор, когда вынужденная эмиграция сблизила их.
– Знаешь ли ты, мой дорогой Жорж, кто именно этот Номер 3? – озорной огонёк заиграл в глазах опального олигарха. – Не скрепи мозгами, ни за что не догадаешься. Помнишь ли ты свой чудесный домик на берегу Комо?
– Да, конечно, помню, – непонимающе заморгал Занин.
– Отлично! А не будешь ли ты столь любезен, еще раз напрячь свою старческую память и вспомнить, благодаря кому ты его лишился?
Ещё бы он не помнил, ведь с этого и начались все проблемы в его, казалось бы, невероятно благополучной жизни!
– Не может быть! Этого просто не может быть! Миша? Миша Брыльский?! – от волнения Георгий Андреевич пошёл пятнами, что несколько испугало его собеседника.
– Так-так, держи себя в руках. Сердечного приступа мне тут еще не хватало! – погрозил ему пальцем М. – Но, чёрт побери, да! Именно, что Миша, и именно, что Брыльский!
Георгий Андреевич откинулся в кресле, расстегнул верхние пуговицы сорочки и ослабил галстук. «Да-а-а, эффект был велик!» – не преминул бы вставить Борис Кахидзе фразу из «Двенадцати стульев», будь он свидетелем этой сцены.
– Н-но, к-как ты узнал? – запинаясь, но постепенно приходя в себя, прохрипел Георгий Андреевич.
– В газетах пишут! – весело подмигнул М., любивший поиздеваться над товарищем. – Ну как же еще, Жорж? Разумеется, от него.
– И что теперь? Я так понимаю, у тебя есть какой-то план? – окончательно взял себя в руки Занин.