Пансионат «Графские Развалины»

Иксанова Айгуль

– Тогда, может, заинтересует другое? – сказал он, и Марида подняла на него глаза. – Вы знаете, что ваш дружок собрался жениться?

– Кто, Адиль? – не поняла Марида.

– Нет, не Адиль. Ваш Македонский.

Марида опустила глаза. Македонским прозвали Сашу. Но это не может быть правдой! Почему он ей не сказал? И потом, это, по меньшей мере, нечестно! Свадебные цветы ведь достались ей! Марида почувствовала досаду, а Путник, довольный произведенным эффектом, удалился. Где-то через полчаса во дворе Марида встретила Сашу, сидя на солнышке, он составлял график на следующий месяц.

– Это правда? – сурово спросила она. – Правда, что ты собрался жениться?

– Правда, – ответил он, –

В следующем месяце.

– Почему ты мне не сказал, Македонский? – спросила она, с трудом сдерживая негодование, – Мы же друзья!

Саша поднялся, он выглядел мрачноватым.

– А ты думаешь, меня это так радует, что я должен рассказать всей округе! Мне не так уж хочется жениться.

– Так зачем? – не поняла Марида.

– Все равно придется когда-нибудь. К тому же я давно решил, что женюсь на Тане. Да и не очень-то хорошо было бы не сделать этого, мы ведь так давно вместе.

Марида хотела ответить, но он продолжил, и его последняя фраза окончательно вывела ее из себя.

– Мы поженимся в один день с Мэттом и Натали. Такова ведь традиция.

– Что?! – подскочила Марида, – Мэтт, предатель! Он тоже ничего не сказал! Вы что, специально делаете это?

Секунду Саша колебался.

– Мы подумали, что ты расстроишься. Из-за тех цветов.

– Что я, совсем глупая, что ли! – пробормотала Марида и побрела прочь.

Она вышла за ворота и пошла по горной дороге. Такой досады, она не чувствовала никогда прежде, накопившаяся обида, которую уже невозможно было сдержать, давала о себе знать, и опустившись на траву на обочине, Марида разрыдалась. Это все было так несправедливо! Ведь она поверила в эти цветы, она надеялась, что когда-то ее жизнь перемениться! Когда-то письмо турка, прочитанное ею станет частью и ее жизни. Но время шло, она встречала все новых и новых людей, а жизнь оставалась прежней. И вот теперь, она узнает, что два ее лучших друга молчат о своем счастье, боясь огорчить ее. И правильно боятся! Она огорчилась, она начала завидовать чужому счастью! Марида почувствовала, что ей стало страшно. Страшно не от того, что жизнь никак не хотела меняться, не от одиночества окружавшего ее, а от какого-то странного ощущения, которое появилось лишь в последние дни. Все оставалось прежним, она была той же Маридой, что и раньше. Все также она работала, также весело смеялась над шутками своих друзей, также была готова пуститься в опасные приключения, и если бы представился случай, она бы отправила грабителей в окно пространства, как она это сделала когда-то. Ничто не изменилось, и лишь где-то в самой глубине души, очень тихо, почти незаметно что-то пришло и поселилось. Что-то, что заставляло ее оглядываться, задумываться, прежде чем совершить тот или иной поступок, размышлять, колебаться. Что-то, что запрещало ей быть смелой и беспечной, как прежде. Что-то, что говорило: пора взрослеть. Что-то, что постепенно поглощало силу и отвагу молодости. И Марида понимала: пройдут годы, и это существо расправит плечи, начнет расти, пока не поглотит душу целиком, задавив ее энергию чувством ответственности и благоразумием. И тогда наступит старость. И когда это, пока еще совсем незначительное, совсем слабое существо подавало голос, Марида чувствовала страх, превосходивший и тот, который она испытала в подвале, и на верхнем этаже, и при встрече с оборотнем, и при появлении Путника. Потому что всех остальных опасностей можно было избежать. Но не этой. Время неумолимо бежало вперед, и уходила юность, а вместе с ней и безграничная вера в собственные силы, и надежда на безоблачное счастливое будущее.

Марида вытерла слезы и поднялась. Нужно возвращаться, еще очень много работы. Она медленно пошла обратно. Когда она проходила мимо одинокой сосны, кто-то окликнул

ее. Это был Ираклий. Марида остановилась.

– В чем дело? – спросил он, приблизившись, – Ты что, плакала?

– Пустяки, – ответила Марида. – Просто устала.

– Кого ты хочешь обмануть? – Ираклий нахмурился, – Человека, который знает тебя с детства, и уже научился читать твои мысли?

Марида улыбнулась.

– Так прочти, зачем спрашивать, – сказала она.

– Ты расстроилась из-за свадьбы Матвея, – сказал Ираклий, и Марида печально кивнула головой.

– Так-так, значит уже все в курсе, я узнаю последняя. Меня оберегают, как хрупкий цветок, который не перенесет такого ужасного горя, как свадьба лучшего друга. Точнее лучших друзей!

Ираклий пристально смотрел ей в глаза.

– Почему тебя это огорчает?

– Из-за букета, – ответила Марида. – Я поймала букет. Я должна была выйти замуж первой! К тому же мне надоело, что меня все покидают. Наш круг одиночек сужается. Скоро я останусь совсем одна! Мне страшно, Ираклий!

– Выходи за меня, – сказал Ираклий. – Мы поженимся в один день с ними, и ты сумеешь их опередить.

Марида отступила на шаг назад. Если бы среди бела дня появилась ватага Бенши, она удивилась бы намного меньше.

– Что ты сказал? – переспросила она.

– Я только что я сделал тебе предложение, – Ираклий говорил медленно, четко выделяя каждое слово, – Потому что я хочу жениться на тебе. Или ты думаешь, я зря следую за тобой повсюду? Сначала я приехал в Москву, теперь уже много месяцев живу в этом пансионате среди ваших призраков и вампиров!

– Но я думала… – начала Марида.

– Правильно думала. Я восхищаюсь твоим талантом и хочу его развивать. Но разве ты не видишь, что мы уже давно стали просто близкими людьми? Так за кого же тебе выходить замуж, как не за меня, Марида?

И она поняла, что Ираклий был прав. Кто, если не он, заслуживает права называться ее мужем? Кто, как не человек, сделавший для нее так много, научивший ее всему, что она знала и умела? Кто, как не тот, с кем она гуляла по улицам ночного Тбилиси?

– Я согласна, – сказала она.

***

Наступил день свадьбы. Накануне Марида впервые увидела Таню, невесту Саши, и была удивлена невзрачностью этой девушки.

– В конце концов, и мой жених не красавец! – подумала она и улыбнулась, вспомнив о Рико. Как должно быть гордилась Эжени, когда выходила за него замуж!

Марина и Хельга занимались организацией церемонии, Анита и Теона суетились, бегали, отдавали распоряжения, но скорее мешали, нежели помогали старшим.

– Ты будешь самой красивой невестой, – сказала Хельга Мариде.

– Неправда, – ответила Марида. – Самой красивой будет Натали.

– Для меня – ты, – упорствовала Хельга. – Ты – моя лучшая подруга!

Марида улыбнулась. И для нее Хельга была лучшей подругой, после Эллы, разумеется.

Элла и родители Мариды приехали на свадьбу. Когда Марида позвонила им, сообщить о своем решении, никто не удивился.

– Я это знаю уже лет десять как, – ответил отец.

– А я пятнадцать, – заметила мама.

– И только я, как всегда, не знала ничего! – подумала Марида.

Ираклий, казалось, тоже давно подозревал подобный исход, он выглядел довольным и счастливым, впервые за время своей жизни в пансионате он был оживленным, веселым, шутил с другими гостями. Мэтт и Натали парили где-то в небесах, и лишь Марида, Саша и его невеста оставались серьезными и практичными, как прежде.

За несколько дней до свадьбы к Мариде подошел Путник.

– Могу проводить к алтарю, – предложил он.

– Спасибо, у меня есть отец, – сказала Марида. – И у Тани тоже. А Натали поведет Милош. Такова наша традиция.