Пансионат
Шрифт:
— Если бы. Я тебе рассказывала.
— Значит, запамятовал, — признался я. — Всегда забываю анекдоты, ты же знаешь.
— Анекдот был таким: «Сначала были вожди, потом князья, потом цари, потом императоры... а потом, сынок, у нас снова появились вожди».
— А! Отлично!
— Да, и в прошлый раз тебе очень понравилось. У нас теперь тоже скоро если и не расстреливать, то вот сажать будут вполне себе. Или на беседу с органами пригласят.
— Это уже, хоть сейчас — пожалуйста. И на беседу, и с органами. Скоро чипы в плечи вживлять начнут, как домашним животным. Есть такой проект.
— Зачем?
— Идентификатор. Вся информация о личности. Вместо паспорта. Удобно, и не потеряешь никогда.
— Ты так говоришь, будто идея тебе нравится.
— Почему нет? — удивился я. — Хотя… совсем забыл… ой…
— Вот тебе и ой. Ладно, тебе пора: у меня еще деловая встреча на сегодня, и времени
— Я пойду, — как-то неловко сказал я. Временами у меня возникают всякие неуклюжести при прощаниях.
— Ну, иди.
— «Стояли звери около двери. В них стреляли — они умирали...» [1] Стругацкими не увлекалась?
— Нет. Не вижу смысла в этой фразе.
— Тогда — всего доброго, и успешной деловой встречи. Приеду, поговорим еще, да?
— Совсем необязательно. Удачи тебе!
— И тебе, — кисло подтвердил я и ушел, вспоминая известную цитату: «Некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили. Они созданы быть свободными…» [2]
4. Анимэшка
Вторая встреча предстояла совсем в другом конце города.
До отхода «Метеора» оставалось уже менее суток, когда я доехал до Приморской, вышел на набережную речки Смоленки и неторопливо пошел в сторону залива навстречу ветру. В восемнадцатом веке реку звали «Мякуша», но в первой половине девятнадцатого ее стали именовать Глухой или Черной речкой. Тогда, для ликвидации одноименности с другой Черной речкой, река была наречена Смоленской, по находящемуся рядом Смоленскому кладбищу, а уже позже она приобрела свое нынешнее название. Потом, при советской власти, прорыли прямой канал, который изменил направление русла реки. После этого она стала втекать непосредственно в залив, тогда как раньше впадала в Малую Неву.
Реки, набережные и морской воздух всегда помогали мне восстановить душевное равновесие. В свое время где-то прочитал, что перед отбытием туда, откуда есть возможность не вернуться, нужно завершить все дела. Вернее те дела, что еще незакончены, даже если что-то мешает довести их до конца. Нельзя уходить, бросая незавершенные начинания. У меня было такое дело. Вернее — не дело даже, а просто некая недомолвка, недосказанность, которая иногда давила в воспоминаниях и ныла, словно старый перелом к перемене погоды. Невозвращенный долг. Оставалось встретиться еще с одной знакомой женщиной. Точнее — с очаровательной девушкой. Посмотрим, совпадет ли мое сегодняшнее мнение с прежними воспоминаниями об этом человеке: как правило, не ошибаюсь, но мало ли что бывает...
Когда-то мы расстались. Мой уход выглядел плохо и как-то непорядочно. Вроде бы и упрекнуть себя не в чем, но все-таки сохранялось ощущение невозвращенного долга, оставался некий комплекс вины с моей стороны. Вообще-то знакомство с этой девушкой ничего для меня не значило в личном плане, но хотелось ясности и душевного спокойствия.
В результате, я не ждал для себя ничего хорошего, когда звонил в дверь.
Наконец мне открыли. Не было никаких вопросов. Никаких «кто там?» или «а вам кого?», меня будто ждали. В отличие от моей знакомой, так удачно направившей меня в предстоящий пансионат, Эля была совсем другой личностью. Можно сказать — прямопротивоположной. Вот она. Глазищи как у японской анимэшки. Кукольное лицо, вполне обаятельное и привлекательное, но какое-то жесткое. Короткие белые волосы торчали в разные стороны, будто ежик-альбинос свернулся на этой симпатичной головке. Высокий лоб, брови белесого цвета, большие холодные льдисто-голубые глаза, вздернутый носик, маленький, никогда не улыбающийся рот. Все на месте. Рост — чуть больше полутора метров. Общую картину дополняли: оранжевая футболка, черные, плотно облегающие штаны, пестрые борцовки. На голове повязка синоби — значит, воин. Боевой куртки нет — скорее всего, гэнин. Огромный меч за спиной подтверждал мои мысли. Подлинный, или бутафория? Похож на настоящий. Интересно, а гэнин имеет право ношения меча? Я не знал. Знать бы еще, кто ее сэнсей. Хотя, какая разница? Видимо, сейчас у моей знакомой наступил «японский период». Впрочем, все было взаправду, как у больших, и если бы я не знал, что умеет эта «куколка», то ни за что не поверил бы глазам.
— Это ты? — задала она вполне предсказуемый риторический вопрос. — И что ты о себе сейчас думаешь?
— Если честно, то ничего хорошего не думаю. А ты выглядишь просто отпадно. Мало того, что смотришься ничуть не старше, по-моему, еще и похорошела.
— Я знаю, — скучным голосом ответила она. — Заходи.
Моя знакомая ничуть не повзрослела за эти годы — время
Через пару минут хлопнула входная дверь: кого-то Эля выпроводила так, чтобы мы не встретились. Ну и что? У каждого свои тайны, а уж эта моя знакомая просто лопалась от разных тайн и всяческих чудес.
Лет пять назад, будучи в очень романтическо-расслабленном состоянии, решил посидеть вечером на Морской набережной. Вдруг откуда-то явилось несколько странных фигур. Компания смахивала на группу тварей из голливудского ужастика про восставших из Ада.
Семь персонажей. Два тощих и длинных типа: один — с частично железной мордой, а другой — с разрезанным от уха и до уха ртом. Голубоватая, обнаженная ниже пояса девушка с черными зубами наружу и дыркой в гортани, еще какой-то субъект с оскалом черепа, а его голая подруга с фигурой модели и непроницаемыми стеклами вместо глаз. Еще там же топтался некий персонаж похожий на плохо сделанный гибрид человека и кошки, а рядом с ним некто, напоминающий монстра из космоса, каким его изобразили бы в фантастическом кино про Вавилон-5. Все эти существа, скорее всего, чего-то ожидали. Они тихо окружили меня и молча разглядывали. Вот тут-то я и вспомнил формулу вызова хранителя места, переданную мне в качестве платы за небольшую услугу. Срывающимся от ужаса голосом произнес нужные слова, и почти сразу сзади этой пестрой компании появилась Эля. Она пинками разогнала монстров, а меня увела к себе домой. Потом, несколько позже, у нас с ней был умопомрачительный секс, после которого я целый день еле таскал ноги и чувствовал себя так, словно всю ночь разгружал вагоны. Именно тогда Эля и рассказала свою историю, о том, как дошла до такого своего существования.
Когда-то кому-то об этом уже рассказывал, но с тех пор прошло немало времени и утекло много воды.
Характер у Эли был, что называется, сложный. Вначале она считалась просто странной вздорной девчонкой. Была вся такая внезапная и такая неправильная, что хоть караул кричи. Гот, кибер-гот, панк, кибер-панк, трешер, трансер, клаббер — нужное вспомнить и подчеркнуть в зависимости от момента жизненного пути. Одевалась так, что соседские бабушки пребывали в постоянном эмоциональном шоке, а практически всё ближайшее мужское население исходило слюной от слишком высокой сексуальности объекта. Иногда ею интересовался местный участковый, почему-то подозревавший, что она занимается какой-то формой проституции. А ей было не до того. «Боже, что ж я мальчиком-то не родилась!» — говорила она тогда. Ну, не родилась вот. Эля родилась девочкой, причём девочкой хорошенькой, с нормальным самоопределением и вполне традиционной ориентацией. В детстве с мальчишками играла в футбол, потом ходила на бокс, потом мальчикам вытирала сопли, слушая о первых их победах и разочарованиях. В общем, не девушка, а друг. Друг и всё тут. И сама она не могла себе представить, что с мальчиками можно делать что-то еще, кроме как драться, слушать сопливые исповеди и пить пиво. В итоге как-то раз взяли ее с собой «по бабам»... А самое интересное, что Эля всегда была непрошибаемой натуралкой. И, несмотря на практически вынужденный богатый опыт, начала она спать с друзьями, которые это воспринимали, как явление само собой разумеющееся. Просто ещё один такой метод утешения. В итоге нашла она себе какого-то постоянного, но не шибко умного и не очень порядочного друга-парня, который вел себя, как последняя свинья. Был у нее такой мальчик, этакая кавайная няка. Тёмными романтическими ночами, при свечах, они сидели в обнимку и вслух мечтали купить участок невспаханной земли в Нечерноземье, построить миленький домик с подвальным гаражом, а вокруг устроить садик с альпийскими горками и буржуазным бассейном. Долго обсуждали, какие купят машины, как назовут детей и в каком стиле оформят детскую. Но тут он, ее парень, сука такая, позарился на подругу, у которой сиськи оказались больше всего-то на один размер.
И все — мечты пошли прахом — предательства Эля не простила. В результате, она «ушла в отрыв»: то старалась поймать всё, что движется, и затрахать до потери пульса, то пойти на Дворцовый мост и пафосно утопиться в Неве.
Правда, природное благоразумие всегда брало верх, и если бы с ней ничего не случилось, стала бы она профессиональной шлюхой, или наоборот — вышла бы за кого-нибудь замуж. Счастливо жила бы с этим мужем, завела бы ребеночка и всё такое в том же духе. А ее возможный муж либо спился бы и стал распускать кулаки, либо нашёл себе помоложе, либо к тридцати годам сделался бы скучным, пузатым и лысым мудаком. Впрочем — одно не исключало другого. Обычная, кстати, сказать, история. Но все вышло не так. То есть, совсем не так. До того не так, что теперь я часто задавался себе вопросом — можно ли вообще Элю считать человеком?