Панталония — страна чудаков
Шрифт:
Через три минуты вся страна крошек была охвачена снежной войной, а школьники, наигравшись, уже спокойно в классе сидели. Они разрумянились, надышались свежим снежным воздухом и были готовы теперь драться с самим Атиллой.
А был как раз урок истории.
— Ну, кто же мне расскажет про Атиллу? — спросила учительница.
Да, такую учительницу, как Домница, ещё поискать. Чему только она не научила своих ребят… Родители удивлялись, откуда всё это берётся в её маленькой головке и как помещается
Надо сказать, что в этот момент в голове Пэликэ вообще ничего не помещалось. Дело в том, что он угодил в лоб учительнице довольно увесистым снежком. И попал промеж глаз!
— Ой, — закричала тогда Домница.
А что тут ещё, собственно, закричишь? Конечно, «ой» или «ой-ой-ой»! Вот учительница и закричала вначале «ой», а потом «ой-ой-ой».
Тут к ней подскочила Мэриука.
— Простите меня, простите, я не хотела. Случайно вам в лоб попала!
Вот тебе на! Попал-то Пэликэ, а не Мэриука. Куда она лезет?
Пэликэ хотел признаться, но спорить, кто кому в лоб попал, было как-то глупо и неуместно. И вот теперь Пэликэ сидел на уроке, ничего не слышал и только и думал о том, как всё неловко складывается в жизни.
— Пэликэ, — послышался голос учительницы. — О чём я сейчас рассказывала?
— О том, как я вам в лоб попал.
— В лоб попал не ты, а Мэриука. Придётся тебе поставить двойку в мой дневник.
Да, такое правило было в школе крошечек — когда ученик не знал урока, он ставил двойку учительнице.
Домой Пэликэ совсем расстроенный. Он горько плакал крошечными слезами: ему казалось, что двойка эта, как змея обвилась вокруг его шеи.
Надо сказать, что в этот день ещё две крошечки, Луцэ и Тэнэнуцэ, попали в переплёт. Когда они шли из школы домой, на них напали крошки-девчонки. Забросали снежками. И так много снежков навалили, что получился крошечный сугроб, и в сугробе этом барахтались Луцэ и Тэнэнуцэ. А крошки-девчонки пели:
Аллилуйя, Тебя люблю я.— Эй, Тэнэнуцэ! — смеялась Мэриука. — Смотри, как бы через дырку к тебе под шапку мороз не пролез!
Полуживые, вырвались они из под снега и поклялись отомстить.
На следующий день они пришли в школу пораньше. Один принёс помазок для бритья, другой банку с тушью. Замазали тушью все окна, и в классе получилась вечная ночь.
— Теперь девчонкам негде будет учиться! — веселились Луцэ и Тэнэнуцэ. — Пусть играют в снежки до весны.
И это, конечно, была ужасная глупость.
Спрятав на улице банку и помазок, в класс они пришли позже всех. А руки вымыть забыли.
— А ну-ка покажите руки, — сказала Мэриука.
— Фигушки, — ответил Луцэ и спрятал руки в карман, а Тэнэнуцэ стал быстро-быстро руками
— Ага-а! Попались! Вот они, художники! Держите их!
Тут их действительно стали держать, потому что они убежать хотели. И додержали до тех пор, пока не пришли их родители. Один родитель был в шубе, другой — в сапогах. Войдя в класс, они сняли шапки и поклонились учительнице.
— Почему так холодно в классе? — удивился один.
— Зачем все окна пооткрывали? — спросил другой.
Скоро они поняли, в чём дело, посмотрели на чёрные окна и достали дневники своих сыновей. Один достал дневник из-за пазухи, другой — из-за голенища. Такой уж порядок был в Панталонии. Отец получал такую отметку, какую заслужило его крошечное дитя.
Отец у Тэнэнуцэ был пекарь. Печально смотрел он, как сын дрожащей рукой выводит ему двойку по поведению.
Луцэ нарисовал только головку двойки, глянул на отца и уронил от страха ручку.
— Ну что ж, — сказала Домница, — в классе нам делать нечего. Найдём дело и на улице. Надо помочь крошкам-старушкам прокопать в снегу тропинки.
Ребята побежали на улицу, а Мэриука заперла двери класса.
Родители посмотрели на запертую дверь, потом друг на друга, а потом на чёрные окна. Как их очистишь? Надо новые стёкла вставлять. А как выйти из класса? Дверь-то заперта. Пришлось им вылезать через чёрные окна.
Надо сказать, что отец Луцэ был Очень Крупной Крошкой при дворе Короля. Он вставил новые стёкла, но затаил в душе чёрную обиду.
— Мне, такому крупному крошке, вылезать в окно!.. В мои годы! Получать двойку по поведению перед всем классом! Я это Домнице припомню.
Очень Крупная Крошка наябедничал королю, и через неделю Домницу прогнали с работы, а учителем в школе стал глуховатый дьяк из церкви.
Он заставлял Мэриуку на всех уроках спрашивать учеников таблицу умножения, а сам доставал из портфеля подушку и довольно громко похрапывал за своим столом.
А крошечки-ученики ходили после уроков к Домнице домой. Садились там прямо на пол, на большую шкуру крошечного медведя, и учительница рассказывала им, что происходит на белом свете.
Так она снова становилась их учительницей. Конечно, ребятам очень хотелось вернуть её обратно в школу.
— Скоро вернётся, — говорила Мэриука.
И она показала ребятам на крошечные туфли учительницы, которые стояли в учительской за шкафом. Очень обрадовались крошечки:
— Уж если туфли остались, обязательно вернётся! Верная примета.