Пантера 1-1. Не так безопасен мир, как кажется…
Шрифт:
Справа коридор оканчивался глухой стеной – на ней отсутствовала органическая субстанция, дающая ровный свет, идентичный солнечному. Пещера уходила влево, откуда доносились неясные звуки: шорохи, шарканье и другие, не очень разборчивые, вносящие в душу смуту, тревогу, панику.
Сзади раздался тихий стон. Она резко обернулась: старик очухался, приподнялся, прикладывая левую руку к затылку, помотал головой, стряхивая дурман, огляделся по сторонам – она вжалась спиной в стену, надеясь, что он не заметит ее – резко вскочил на ноги и тут же вскрикнул – боль в затылке отозвалась искрами в глазах, подождал пока пройдут всполохи. Старик растормошил
– Арнольд, мы в западне, в какой-то пещере или катакомбах, – яростно шептал он, сопровождая слова дерганьем сына за плечи, чтобы не упал от вялости в мышцах и костях. – Нужно найти выход отсюда… Ну же, просыпайся, я приказываю!
Старик бесцеремонно пихнул его вперед, поддев пинком в мягкое место – тот чуть не упал, но удержал равновесие, не заставил повторять отца дважды, да и пинок пришелся ему не по вкусу, однако, обижаться смысла нет: благо света достаточно, чтобы видеть дорогу.
– А как мы здесь оказались? – полушепотом спросил Арни, не оборачиваясь.
– Глупе-ец! – шикнул отец, не соизволив более никак ответить.
Девушка облегченно вздохнула, оторвалась от шершавой стены, когда насильники скрылись за ближайшим поворотом. Собственно говоря, им было глубоко плевать, как на девушку, так и на двух женщин, до сих пор лежащих без сознания, главное – выбраться самим целыми и невредимыми.
Они были очень злыми, настолько злыми, что не ощущали угрозы, витавшей в воздухе. Молодой шагал впереди, насупившись, старик, словно грозовая туча, – сзади, время от времени шлепая сына по заднице для профилактики. Сын сносил тычки без звука, но каждый раз нервно дергался. Они совершенно не понимали, как попали сюда, зачем, с какой целью, кто это сделал, – неопределенность мучила, нервы с трудом поддавались контролю.
Коридор внезапно стал расширяться и они вошли в огромный зал, потолок посреди которого поддерживали две огромные квадратные колонны толщиною метра в два. Они остановились в замешательстве: хоть слизневатый мох и рос под потолком на округлых стенах и колоннах, но его было настолько много, что свет доходил и до пола, испускаемый им (мхом) – зал не имел выхода, во всяком случае они не обнаружили визуально ничего, напоминающий таковой при взгляде.
– Черт!.. – тихо выругался старик.
– Пап, нас заперли! – с нотками паники отозвался Арнольд, на лице проступили маленькие капельки пота, его гложил страх, не позволяя спокойно обдумать ситуацию.
Внезапно за колоннами послышалось слабое шарканье, какой-то странный чих и на свет божий вышли во всей своей страшной красе два монстра.
– Это что еще за дьяволы? – удивленно вопросил старик, впрочем, вопрос был чисто риторическим, так как никто на него ответа не знал.
– Пап, бежим обратно! – чуть ли не крикнул Арнольд, поворачиваясь к «дьяволам» спиной.
Ящер и крупная кошка с двумя длинными зубами в верхней челюсти догнали людей быстро. Велоцираптор с отнюдь не трусливо-мышиным визгом атаковал старика когтистыми ногами, опрокинул его на пол – при этом человек стукнулся очень болезненно о камень, распоров кожу. Ящер зацепился крючковатыми когтями, при ходьбе или беге поднимающимися кверху, дабы не сломать их, и стал рвать мышцы. Старик от не человеческой боли потерял сознание. Динозавр с любопытством опустил голову, для равновесия держа хвост почти параллельно полу, и перекусил зубами яремную вену, с визгом недовольства чуть отскочив назад: кровь
Смерть Арнольда была более мучительной, так как смилолодон не спешил убить его. Он прижал передней правой лапой исцарапанный живот, выпустил когти из подушечек пальцев, кончики вонзились в кожу. Молодой душераздирающе кричал, звал на помощь, естественно, никто не приходил, умолял не трогать его, оставить в покое, отпустить, грубо матерился, призывая на голову первобытной кошки все проклятья, которые знал, но все слова словно уходили в пустоту, глухой камень поглощал эхо криков боли и панического страха, почти не отражая его. Похоже, древней кошке надоело выслушивать какофонию непонятных громких звуков жертвы и она перекусила ей горло, не отскакивая, как ящер, от фонтанирующей липкой крови. Арнольд захлебнулся в ней, захрипел, агонизируя. И его жизнь покинула. Конвульсивно дернулся. В широко открытых глазах застыл вечный ужас.
Смилолодон принюхался к воздуху: помимо сладковатого запаха крови жертв он чувствовал еще запахи – запахи сжавшейся от страха дичи; мимолетно посмотрел на ящера, выедающего не спешно внутренности старого нищего, который при везении мог бы прожить еще достаточно долго в трущобах Гилеоштадта, если бы не обстоятельства. Кошка направилась в коридор исследовать его…
– Лес, на окраине которого мы стоим, называется Гилея, или Таннский лес, – говорила Наташа Одину, бронированному «Троном». – Думаю, ты слышал о нем.
– Лес-аномалия, – задумчиво произнес Один.
– Значит, слышал. Хорошо. Он возник полтора века назад и с тех пор медленно отвоевывает себе территорию. Его исследуют уж более полувека, но до сих пор не могут найти причины возникновения этого феномена. На первых стадиях лес разрастался с небывалой скоростью, вызвавшей панику среди населения и резонанс во всем обществе, и сейчас занимает треть Германии в ее центре. Гилея почти не исследована, едва поддаются контролю ее границы, и мстит, если с ней обращаются очень грубо. В общих чертах – лес, точнее, джунгли, можно назвать восьмым чудом света, только нерукотворным.
– А это значит, что абсолютно никто не знает, что такое Гилея? – уточнил Один.
– Ты правильно понял.
Наташа встала на ствол заваленной молнией полугнилой гигантской сосны, находясь в своем любимом малиновом бикини и розовой, с цветочками, юбочке, каштановые шелковые волосы красиво ниспадали по загорелым плечам, голубые глаза серьезны не по-детски, но не холодны, на изящных ножках – розовые сандалии, на вид очень хрупкие и непрочные, однако это не так: у Наташи нет хрупких и ненадежных вещей и предметов.
Один, наверно, сотый раз осмотрел свои органические доспехи, более или менее надежно укрывающие от неблагоприятной окружающей среды. Ему очень понравился «Трон», он создавал ощущение защищенности: многократно возросли силы, ускорилась реакция, возникли первичные навыки боевых искусств, лезвия перерубают толстую стальную проволоку, свинец режут как масло, пушки на щеках стреляют привычными пулями, а также лазерными лучами, полыхают огнем и изрыгают молнии, но есть одно «но» – заряды требуют колоссальное количество энергии, по словам Наташи, поэтому пушки являются самым крайним средством, когда боевых навыков, прыти и лезвий уже недостаточно, дабы выжить в этом сверхсложном мире.