Пантера 1-6. Часть первая. В плену у пространства-времени
Шрифт:
Они мерили друг друга глазами (опять же, если у карлика были глаза), словно пытаясь выяснить, кто хозяин в Змеином лесу. В конце концов, коротышка отвернулся и побрел назад, остановился возле ротов, вновь повернулся темным провалом лица к путникам и застыл. В воздухе осязаемо повисло ожидание и нетерпение проклятых. Что-то произойдет вот-вот – либо всем скопом атакуют, либо будут по одиночке выходить из кольца и, вероятно, колдун станет помогать своей волшбой. Хотя… кто этих магов знает!
Всего лишь одно движение Бэрайи – взмах изумрудного рукава в сторону Вестников, которые тут же насторожились – и четверо ротов выковыляли из общего отряда, держа на изготовке двусторонне заточенные мечи. Путники
Еще один взмах рукавом и на арену вышли четверо смарагдов с копьями – с подобными наконечниками только внутренности извлекать, цепляя их шипами, что отходили от граней. Однако и они не являлись серьезными противниками для путников, привыкших с ними сражаться чуть ли не каждый день, а то и несколько раз на дню, и побеждать. Зеленая нечисть не успела даже взметнуть «руки» для удара, как розовые лезвия с быстротой молнии опустились на кости. Копья шлепнулись о землю, смарагды подкосились в коленных суставах и повалились следом – сплочение скелетов с оружием делало их крайне уязвимыми.
Следующими на очереди оказались бромиды, затем – гинеиды, также не сумевшие воспользоваться своим мастерством, но теперь в руках землян покоились секиры, отобранные у гинеид. После вышли более или менее сохранившиеся мертвецы, на них даже одежда уцелела, в руках сжаты боевые топоры. Только пользоваться ими после смерти они явно не умели… А потому и лежали сейчас искромсанные.
С камнецами сразиться задача оказалась несколько труднее, чем со всеми остальными бойцами. Не так-то просто разрушить ходячую глыбу оживленного гранита весом, наверное, с полтонны, высотой в два метра, с неким чудовищно искаженным подобием рук, ног, пальцев на них и головой, словно камнерез вздумал создать точную копию человека, но по каким-то причинам остановил свою начатую работу. Нет ни глаз, ни ушей, ни рта, но зато пальцы цепко держат внушительных размеров булаву с коническими шипами на ударной ее части. Металл, из которого создано оружие, по цвету и блеску напоминает свинец. Такой штуковиной влегкую можно раздробить черепушку не то что человеку, а и какому-нибудь динозавру вроде тираннозавра-рекса, то бишь королевского. Пожалуй, качественным недостатком этих каменных воинов являлась неуклюжесть да медлительность.
– Вот же черт! – выругалась Наталья, испробовав гинеидскую секиру на камнеце (лишь искры разлетелись в разные стороны и мелкая каменная крошка) и едва успев откатиться назад от удара булавой (а удар получился быстрым!).
– Совсем плохо, – мрачно отозвался Зверь, испробовав весь свой оружейный арсенал впустую – лазерные лучи, удары ногами, руками и секирой. – Никакого эффекта!
Наемники и мертвецы тихонько злорадствовали, предвкушая гибель путников, Бэрайя по-прежнему оставался загадочным и непостижимым, никакие эмоции не просачивались сквозь изумрудную ткань балахона, словно он и не живым был – бесчувственной машиной, роботом, нечисть и вовсе не умела что-либо чувствовать, ощущать, думать, в конечном счете.
Камнецы неуклонно надвигались скалами на чужаков, неосознанно поигрывая своими металлическими игрушками, способными превратить живое тело в кровавый фарш. Вестники раз за разом наносили стремительные удары, не добиваясь никаких результатов. Секиры превратились в груду металлолома. Путники, то отступая, то атакуя молниеносно, усиленно пытались найти выход из создавшейся ситуации, слабые места в ожившем граните – и терпели неудачи.
– У меня есть безумная идея, – подал голос Один, отступая от медлительной громады.
– И какая же? – без всякого любопытства поинтересовалась кошка, не спуская глаз со своего камнеца.
– Нужно попробовать
– Ага, и он, конечно же, будет лежать смирно и ждать, пока мы придумаем, как его уничтожить, а остальные постоят в сторонке, тупо наблюдая сие действо!? – съязвила Наташа.
– Зачем же? – удивился Один явной несообразительности подруги боевой. – Просто в этом положении завладеть его булавой, например, скопом вырвав оружие или секирами разрубить пальцы.
Наталья косо посмотрела на него, но ничего не сказала в ответ, лишь Зверь задумчиво пророкотал:
– А в этом есть резон! В конце концов, что нам терять? Возможно, лишь дубинкой и сумеем разрушить камнецов.
Не сговариваясь, они отбежали от камнецов, насколько позволял диаметр вражеского круга, выбрали того, что был ближе к замершему карлику-колдуну, поскольку тот двигался в наибольшем расстоянии от других троих воинов из камня, и с наскоку налетели на него. Слава богам, опрокинули, хватило сил трех человек (крыса заскочила ему на плечо в помощь и тут же спрыгнула с него). Бойцы попытались отнять булаву, но не тут-то было. Во-первых, опрокинутый на спину камнец стал упорно подниматься и вырвал из трех пар рук свое оружие, во-вторых, остальные приблизились уже на опасную дистанцию, готовясь для удара.
Кто откатом, кто прыжком – Вестники выбрались из гибельного полукольца, прихватив с собой валявшиеся на земле ротовские мечи.
– Попробуем опрокинуть еще раз, но в этот раз начнем рубить пальцы, – быстро скомандовала Наталья, обозленная до крайности предыдущей неудачей. – Мы уводим своих камнецов в одну точку кольца, Еханна в диаметрально противоположную. Поняла, Еханна? – строго вопросила Пантера и крыса опустила голову, мол все я поняла, не дура. – Начинаем!
И подростки стали бок о бок, не торопясь, отступать к черной группе бромидов-лучников, увлекая за собой ожившие глыбы серого гранита. Еханна, перепрыгивая через валяющиеся там и сям разноцветные кости скелетов, обойдя месиво из трупного мяса, деловито направилась в указанном направлении, тупой камнец послушно следовал за ней, словно ребенок за матерью, вот только таких «детишек» в природе не существует.
И путники вновь с разбегу в прыжке ногами опрокинули громаду, ведомую серой подругой, в этот раз – навзничь, и со всей дури опустили розовые лезвия на пальцы правой руки, ударяя снова и снова, мечи превратились в сплошную линию. И… о, чудо! Прежде, чем сзади бредущие камнецы вошли на расстояние удара, три пальца поднимающегося с земли каменного воина превратились в каменное крошево, два других опасно истончились, не удержали булаву, отломились под ее тяжестью.
Зверь, не ощущая оной тяжести, как самый сильный и мощный член группы, моментально ухвтился за рукоять обеими руками и опустил палицу на стопу обезоруженному убийце. Конические шипы в легкую раздробили камень, не то что не отломившись, но и не смявшись вовсе. «Нет, это точно не свинец!» – мысленно констатировал Дмитрий сей факт, мельком увидев, что его друзья как всегда отпрянули на почтительное расстояние от своих недругов, а покалеченный камнец, не удержав равновесия, второй раз грянул оземь.
Однако Хао-Шай вынужден был на некоторое время оставить его в покое, ведь его-то враг с дубинкой расставаться не намерен и уже заносил ее над собой, дабы размазать трансмутанта (то бишь нашего оборотня), как говорят сентиментальные романтики, в лепешку. Зверь низко пригнулся под просвистевший удар, проведя одновременно свой в каменную ногу. Булава послушно оаскрошила сию на половину ее толщины. Зверь резко развернулся и нанес новый сокрушительный удар наотмашь, затем еще и еще и остановился лишь тогда, когда камнец, полураздробленный, замер навсегда – булава с шипованным шаром на рукояти в буквальном смысле слова выбила всю магию из глыбы камня, сама оставшись целехонькой.