Пантера - ярость и страсть
Шрифт:
– Господи, прости меня грешную.
– Потом, решившись, подняла глаза, и это уже была совсем другая женщина, злая.
– Не гадайте. Я хочу его убить, потому что он этого заслуживает. И это не только мое мнение. Я его ненавижу, он негодяй и подонок, каких свет не видывал. Позвольте, я расскажу вам кое-что, и если после этого вы скажете, что я не права, можете смело плюнуть мне в лицо я не обижусь.
Я попыталась представить себе, как мой порядочный босс, прицелясь, смачно плюет в глаза этой респектабельной особе, а она после этого с благодарной улыбкой утирается, а потом плачет от счастья. Но у меня ничего не получилось.
– Что ж, попробуйте, - буркнул босс.
– Только хочу предупредить, что мы не специализируемся на убийствах в прямом смысле этого слова. Мы их раскрываем, а не совершаем.
– А вас никто и не просит его совершать. Я сама все сделаю, только скажите как, чтобы никто
– Зачем же вы вышли за него замуж?
– не удержался Родион.
– А жить на что?
– резонно заметила она.
– Вы себе представьте в наше рыночное время избалованную дочь бывшего партработника, в одночасье потерявшего все, что имел: казенную дачу, машину, паек, медобслуживание и так далее? Мой папа умер от инфаркта в самый разгар перестройки, оставив нам с мамой, так сказать, пустые закрома. Пять лет назад от нищеты и безысходности я хотела вскрыть себе вены, но мама отговорила. Тогда же я и встретила моего будущего мужа. Он, конечно, очень красивый парень, здоровый, правда, с интеллектом у него напряженка, но тогда меня это не волновало. Главное, у него были деньги. Я бы даже сказала, много денег, больше, чем у моего папы в лучшие времена. Мы познакомились с ним прямо на улице, я торговала газетами в переходе, а он был так мил...
– Она мечтательно вздохнула.
– В общем, начал водить меня по ресторанам, подарками осыпал, выкупил из ломбарда все мамины драгоценности и так далее... Одним словом, мы с мамой решили, что такую удачу упускать нельзя. И не упустили. Как я теперь поняла, ему как раз нужна была московская прописка, поэтому он, не медля, сделал мне предложение. Точно так же он мог сделать его любой первой встречной. Тогда я не знала, чем он занимается, верила, что он удачливый коммерсант, "новый русский" и что за такими, как он, будущее. Мы купили себе отдельную квартиру, жили вроде неплохо, даже о любви иногда говорили, а где-то через год он поставил меня перед фактом, сказал, что он обыкновенный бандит, промышляющий наркотиками. И заявил, что, если я хочу жить по-человечески, то бишь купаться в деньгах, мне придется это терпеть. Я, конечно, сразу в слезы, побежала к маме, а та говорит: "Доченька, молись, чтобы он тебя не выгнал и мы опять не пошли продавать газеты. Ради хорошей жизни все стерпеть можно..." Ну я и начала терпеть, думая, что эта самая хорошая жизнь когда-нибудь настанет. Сначала он перестал со мной спать, потом вообще неделями домой не появлялся, приходил под кайфом, швырял деньги и уматывал. Должна сказать, что мне еще повезло, он не жадный, а другие "новые русские", как я слышала, своих жен в черном теле держат, лишней копейки не дадут. Ну вот, жила я своей жизнью, правда, ему не изменяла, по ночным клубам шастала, на концерты, на спектакли ходила, деньгами швыряла, а пару месяцев назад мой Игоречек вдруг приходит домой и заявляет, что хватит мне прохлаждаться, на его шее сидеть, пора деньги отрабатывать. Будешь, говорит, братву на дому принимать. Его дружки меня видели, я им понравилась, вот они там у себя в воровском кругу и порешили... Я чуть в обморок не упала. Что ж ты, говорю, тварь такая неблагодарная, делаешь?! Да как тебе не стыдно, да где у тебя совесть? А совесть у него в заднице, не иначе. Он меня избил хорошенько для начала и забрал из дома все деньги. Сказал, пока не передумаю - копейки не получу. Лена закрыла глаза и проглотила слезы.
– Я опять к маме. Та посмотрела на меня и говорит: "Он все равно с тобой не спит, а бабе без мужика никак нельзя. Какая тебе разница, с кем спать? Наоборот даже, разнообразие будет. А так снова по миру пойдем". Мама у меня мудрая женщина, она всю горькую правду жизни знает, сама через многое прошла, прежде чем они с папой в люди выбились. Сказала еще, что помогла бы мне, да на нее вряд ли кто уже позарится. Бедная мамочка... Она всхлипнула, высморкалась в платочек и злым голосом продолжила: - Стала я принимать на дому. Первую неделю вроде бы еще ничего, по одному приходили, денег много оставляли, а потом по двое, по четверо, а позавчера так вообще всемером вместе с мужем завалились пьяные, сволочи! Что они только со мной не вытворяли! Всю ночь гужевались, и я все это терпела. А утром, когда они свалили, я и решила Игоречка убить.
Она замолчала. Босс рисовал свои каракули и, казалось,
– Ну, что вы обо всем этом думаете, Родион?
– нервно спросила она. Разве я не права?
– Что?
– встрепенулся босс, вернувшись на землю.
– Ах, да, простите. Что думаю? Не стану говорить. Но и в лицо плевать тоже не буду. Позвольте спросить, на что вы жить собираетесь, если останетесь без мужа?
– Он мне как раз денег дал на новую квартиру. Сказал, что та, двухкомнатная, маловата для приемов. Сто пятьдесят тысяч дал - и на хорошую квартиру, и на мебель. Нам с мамой хватит пока, а там, глядишь, порядочного мужа найду, ребенка рожу. Игорь ведь наотрез отказывается детей заводить. Я восемь абортов сделала. Врачи говорят, еще один - и о ребенке можно забыть. А я нормальную семью хочу, хочу детей своих воспитывать...
– Чему, интересно, вы их научите, - еле слышно пробормотал босс.
– Что, не поняла?
– Да так, ничего. Значит, вы хотите убить мужа, да так, чтобы милиция не догадалась, что это сделали вы...
– Милиция?
– Она презрительно скривилась.
– Да милиция мне памятник за это поставит, орденом наградит! Он ведь пол-Москвы наркотиками снабжает. А вот дружки его - это да. Они ничего не должны пронюхать, иначе мне сразу конец. Игоречек у них большим авторитетом пользуется.
Босс задумчиво постукивал карандашом по столу и смотрел на ее сумочку.
– Да, задали вы мне задачку, - наконец проговорил он.
– Надеюсь, вы понимаете, что давать советы подобного рода я не имею права?
– Тогда считайте, что вы заставляете меня ложиться под этих ублюдков. Сама я придумать ничего не могу, с мамой советоваться не хочу - она и слушать не станет, а больше посоветоваться мне не с кем. Значит, остается продолжать, горько закончила Лена и стала подниматься.
– Что ж...
– Ну подождите, не торопитесь, - досадливо скривился Родион. Безвыходных ситуаций не бывает. Почему бы вам, к примеру, просто не сбежать от него с деньгами? Взять свою мамашу и рвануть в другой город...
– О чем вы говорите! Мама меня сама убьет. Она ведь ничего страшного в этом не видит. Считает, что неважно, как человек добывает деньги, главное, что он хорошо живет, а жизнь только одна и прожить ее нужно сами знаете как - чтобы не было мучительно больно. А мораль и нравственность - для нищих, которые придумали их, чтобы было в чем попрекать богатых и власть имущих.
– Да уж, ваша мама - настоящий философ, - мрачно усмехнулся Родион. Ну хорошо, допустим, что мы с вами просто решаем детективную задачку, а не рассматриваем реальную ситуацию...
– Ну, если вам так будет легче, - пожала она плечами.
– Мне так совершенно все равно, главное, избавиться от этого мерзавца.
– А мне не все равно. Я, наверное, нищий, как говорит ваша мама, потому что мораль для меня имеет значение, и немалое. Так вот, чтобы решить задачу, нужно знать ее условия, не так ли? Я бы мог набросать вам несколько способов абсолютно чистых убийств...
– Ой, набросайте, а?
– умоляюще воскликнула она.
– Хотя бы один...
– ...но не стану этого делать, потому что вы слишком прямолинейны, вы плохая актриса и обязательно где-нибудь ошибетесь. Поэтому мой вам совет наймите киллера...
– Отпадает, - тут же отвергла она.
– Мой Игоречек со всеми известными киллерами водку пьет и в покер режется.
– А вы наймите неизвестного.
Она усмехнулась:
– По-моему, вы не совсем понимаете, о ком идет речь. Проще президента убить, чем моего мужа. Раньше он спал с пистолетом под подушкой, а теперь без охраны в постель не ложится. Его многие хотели пришить, не мне чета, и то не смогли. Беда в том, что добраться до него могу только я, но об этом все знают. Правда, я его дружкам виду не показываю, что ненавижу и его, и их, а то бы они от меня давно избавились. Они меня за нимфоманку принимают, думают, я тащусь от их траханья, ублюдки!
– Она брезгливо поморщилась.
– Я вам еще не сказала, что Игоречек меня к наркотикам начал приучать, насильно на иглу посадил. Зависимости я еще не чувствую, но скоро она появится, и тогда меня уже ничто не спасет. Я не могу ему сопротивляться, не имею права, боюсь его, а он делает со мной, что хочет. Неужели вы не понимаете?
Родион ничего не ответил. В нем шла борьба между собственной совестью и состраданием к этой несчастной, по сути, женщине. Лично я уже готова была хоть сейчас встать и идти избавлять мир от этого подонка. Но босс на то и был боссом, чтобы принимать мудрые и единственно правильные решения. Я видела, что ему тоже хочется прикончить негодяя, но он не мог себе этого позволить. По крайней мере в открытой форме. Сейчас он, наверное, как раз и раздумывал, как бы половчее выкрутиться, чтобы и клиентке помочь, и лицо фирмы сохранить. Лена продолжала убеждать: