Папа для Бусинки
Шрифт:
Действительно, я очень удивилась, увидев Юльку первый раз, будто и правда моя близняшка! Только чуть посправней, хотя и я такая же была, когда был жив мой ангел…
Так что мне внешность менять не пришлось. Во вторник иду в салон красоты – массаж, маникюр, педикюр… В среду с утра к дантисту, нужно отбелить зубки. И сказали, что придется с помощью массажа убирать накачанные мышцы. Женщина должна быть женственной! Ладно, согласна! Чего уж там! И женственная женщина может легко накостылять мужественному мужчине! Главное, знать, куда бить.
В среду, к обеду
– Привет, привет!
– Привет! Тась свободна? Можешь подъехать по адресу? – он назвал адрес, совсем рядом. – Думаю, тебе понравится, то, что ты увидишь!
– Ладно, сейчас буду! Пообедаем потом? Завтра Руслану два года… надо поговорить насчет…
– Да, поговорим.
Я приехала туда, куда позвал Ромка. Знаю это место, здесь на вы-ставке, пять лет назад ангел купил мне «Джиксер», а потом и машину себе… Здесь часто организуют выставки-продажи, можно найти что-нибудь стоящее.
Зашла в зал, увидела Ромку с Тонечкой. Обнялись, расцеловались.
– Вы чего тут?
– Да вот, пришли за машиной побольше, семья увеличилась, не хватает теперь. Но тебя не за этим звали, пошли в соседний зал – покажу кое-что. Там аэрографию выставляют, думаю, ты очень удивишься! – Роман взял меня за руку, а у меня мороз пробежал между лопаток. Аэрография! Значит и Стас рядом… Но любопытство пересилило, и я на непослушных ногах пошла за зятем.
Сказать, что я удивилась – это ничего не сказать! Я испытала шок! Остолбенела просто! И на меня снизошло озарение, которое сменилось обидой, от которой захотелось завыть, как волчица на моём байке. На стенах висело множество капотов от автомобилей, и с них на меня смотрела… я! Везде – я… Одна, с Софией, с Русланом, с собакой… Смеюсь, плачу, в форме, в обычной одежде… С заплетенной косой, с распущенными волосами, и даже в костюме в котором я была в ресторане, не так давно.
Четыре года моей жизни висело на стенах этого зала! И все, кто сюда входил, восхищенно кивали головами, говорили что-то, видно, что людям нравились картины… Я стояла, онемев от такого зрелища!
И тут меня озарило, я поняла, кто любимая девушка Станислава Филатова! Она здесь везде! Нахлынула обида – как он мог на всеобщее обозрение все это… Вот найду его и заставлю снять… но сначала рассмотрю хорошенько. Картины были великолепны! Я даже подумать не могла, что можно сотворить такую красоту!
73.
Многое стало ясно. Вот мы с Русланом на горнолыжном курорте. Он тогда подмигнул кому-то… теперь ясно, кому. Вот София сидит у меня на коленях, моя маленькая копия, я смотрю на нее, она на меня… это в тот день, когда дочка принесла шарик и букет ромашек с шоколадом от «красивого дяди, у которого глаза как солнышки блестят».
Вот на прошлогоднем фестивале, я в отчаянии сижу на коленях у воды, слезы текут по щекам, волосы развеваются от морского бриза… Это же, как надо меня
«Я терпеливый, я подожду… тебе не надоело меня прогонять… кому я это говорю, ведь все равно не позвонишь… знай, я думаю о тебе каждую минуту», - голос Стаса звучал у меня в голове.
Вот я глупая, надо срочно все исправить, сейчас найду Стаса и признаюсь ему в любви! Тоня права, надо начинать новую жизнь, нельзя жить прошлым, умирая вместе с ангелом. Только сначала заставлю снять все это великолепие…
– Ром, а художник сам где, не знаешь? Сейчас он заработает у меня на хлеб с маслом, за то, что выставил меня на продажу!
– Не заработает, Тасенька, нет его здесь. И картины сейчас снимут, это хозяин салона выставил, где Стас работал. Парень даже не в курсе всего этого. Кит приедет и заберет их, – грустным голосом произнес Ромашка, у меня сердце сжалось в предчувствии чего-то нехорошего, – ты только не волнуйся, мы не хотели тебя расстраивать… - вот уж когда так говорят, как раз разволнуешься. – Стас ранен, он уже десять дней в госпитале… ранение серьезное… Тася, подожди…
Но я уже летела к своему «Джиксеру». Госпиталь совсем недалеко, я сейчас, ты только подожди меня, любимый… Через две минуты я уже стояла у окошка регистратуры, а в голове стучала одна мысль. Завтра пятое июня, в этот день всегда что-нибудь случается…
– Филатов в 205 палате… девушка, вы куда? У нас тихий час, приходите после пяти… Девушка, нельзя сейчас, да что ты будешь делать! – сзади меня бежала регистраторша.
Ноги сами принесли меня к палате 205. Стукнула в дверь, приоткрыла. Только швабра мелькала, видать полы мыли. Я вошла, в комнате убиралась старушка, санитарка. И две пустые кровати со свернутыми матрасами стояли как сиротки…
– Бабуль, а где здесь раненый должен был…
– Дак помер, бедолага, утром еще увезли в моргу, Господи прости!
– К-к-как помер? – я даже заикаться стала. – Совсем?
– Милая, как люди мрут, не на половину же! Да он и не жилец был, больно сильно ранетый. Уж врачи скакали, скакали вокруг него, да толку… А ты кто ему будешь? Невеста?
Я кивнула, не понимая даже о чем речь. Этого не может быть, просто не может!
– Ну коли невеста, то держи! – бабуся вложила мне что-то в руку. – В тумбочке пыль сейчас вытирала, нашла. Тебе память будет!
– А фамилия у него как… была… не помните?
– Чет на Ф, Филиппов или…
– Филатов?
– Во-во, точно! Да ты глянь, на цепочке написано.
Я разжала ладонь, и сердце мое едва не остановилось. Медальон Стаса, военный…
– В морг, говорите, увезли? – упавшим голосом спросила я у разговорчивой старушки.
– Да, куды ж еще. Но ты туда не ходи, нету его там.
– Как нету?
– А так, увезли его почти сразу. Он ведь, говорят, издалека будет, вот его на родину и отправили, я сама в окошко видала, как грузили в катафалку. Тут хорошо видать!