Папа напрокат
Шрифт:
– Спасибо огромное, Игорь, – искренне, от всей души говорю я. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить тебе за доброту и участие в моей жизни!
Я восхищена им. Возможно, это наплыв гормонов после родов еще дает о себе знать. Но Игорь видится мне настоящим мужчиной, защитником. Наверное, за таким чувствуешь себя как за каменной стеной. И я немного удивлена, что он одинок. На красивых и успешных мужчин, подобных ему, обычно открывается настоящая охота из желающих закрепиться в этой жизни.
– Ерунда! – отзывается Игорь. – Но ты можешь кое-что сделать.
– Хорошо. Я сама тебе перезвоню сейчас.
Отложив телефон в сторону, я подхожу к зеркалу, чтобы поправить прическу и одежду. Жесты немного нервные и я с досадой замечаю, что у меня под глазами залегли небольшие темные круги. Роды прошли довольно успешно, но у меня еще тянет низ живота, и я пока не могу порхать, как бабочка.
И в целом я ощущаю себя не так, как раньше. У меня сильно увеличилась грудь, став твердой, как камень. Молоко резко прибывает, и его столько, что мне становится больно дотрагиваться до груди. Медперсонал клиники объяснил и показал мне, как правильно массировать грудь, чтобы она стала мягче, тогда малышке будет удобнее брать грудь в рот.
Я еще раз смотрю на свое отражение. При себе у меня нет косметички, чтобы хоть немного освежить цвет лица или подкрасить ресницы. Вздыхаю… Мало того, что Игорю на голову свалилась проблема в виде меня, так она еще далеко не красавица. Поэтому я провожу щеткой по волосам и прикусываю губы, чтобы они стали чуть ярче. Вот и весь мой супер-нюдовый макияж, состоящий из полного его отсутствия.
Дочурка сопит в кроватке. Она ведет себя на удивление спокойно. Ест, спит, пачкает подгузники. Кричит и возмущается она совсем немного, лишь когда я подмываю ее или переодеваю. Но стоит мне взять ее на руки, как возмущенный писк прекращается, и она замолкает. Чувствует свою мамочку…
Я думаю о своей малышке с невероятной нежностью. Никогда не думала, что можно так беспричинно и полностью отдать свое сердце крохотному человечку. Но это уже произошло. Игорь Кузнецов, мой парень, оказался не самым надежным спутником. В моей жизни полный кавардак и смутные перспективы, но о рождении доченьки я не жалею.
Мы преодолеем все невзгоды вместе. Вдвоем. Или втроем, думаю я, беря в руки телефон. Совершенно неожиданно в моей жизни появилось крепкое мужское плечо Игоря.
Биение пульса становится частым и громким. От него закладывает уши, и я едва передвигаю ватными ногами обратно к кровати. Сердце звучит в грудной клетке громовыми раскатами. Меня окатывает волнами то дрожи, то предвкушения.
Почему я так волнуюсь перед звонком? Это же просто… Игорь.
Он видел меня на родах, а на такое решаются даже не все мужчины, которые состоят в длительных отношениях с любимой женщиной. Отбросив сомнения, я все-таки звоню ему.
– Я думал, что ты уже не перезвонишь, – выдыхает парень с видимым облегчением и внимательно смотрит на меня через зрачок фронтальной камеры. – Дочурка уже спит? У тебя в комнате интимный полумрак.
– Да, она спит. У меня включена только настольная лампа, – соглашаюсь. По
– Теперь посмотри на это.
Игорь разворачивает камеру в другую сторону. Сначала в кадр попадают его массивные плечи, на правом виднеется чернильная татуировка из нескольких роз. Но потом камера сползает в сторону, и я замечаю детскую кроватку из светлого дерева. Над ней покачивается модуль из луны, звезд и пушистых овечек.
– Минутку. Он работает и светится в темноте. Был бы у меня такой в детстве, я бы залипал на нем часами.
Экран телефона погружается в темноту. Слышится приглушенный стук и сдавленный стон.
– Игорь? С тобой все в порядке?
– В полном, – отзывается парень моментально. – Просто пришлось передвинуть кое-какую мебель, и теперь мои пальцы отдуваются за то, что я не успел хорошо запомнить, что и где находится. Но это фигня. Смотри сюда.
Теперь видно, как мягко светит модуль-ночник, купленный Игорем. Уютный островок света посреди темноты, обступающей детскую кроватку.
Я стискиваю телефон изо всех сил, чувствуя, что опять начинаю плакать. Слезы очерчивают соленые дорожки на щеках. Я поспешно вытираю их и благодарю Игоря.
– Пожалуй, я включу свет. Так намного лучше… Кстати, в магазине меня заверили, что молодой семье никак не обойтись без пеленального столика.
Камера делает очередной поворот. Я успеваю заметить сплющенные картонные коробки и ворох полиэтилена возле них.
– Забудь о мусоре, я просто недавно закончил собирать мебель. Вот…
Игорь показывает пеленальный столик и потом загадочно добавляет, что есть еще кое-что, но он мне это сейчас ни за что не покажет.
– Игорь, мне кажется… Нет, я уверена, что тебе стоит остановиться, – произношу дрожащим голосом. У меня в голове не укладывается, как можно быть таким добродушным и щедрым к незнакомому человеку.
– Давай не будем?
Игорь прикрывает кулаком зевок и ложится на кровать, подтягивая подушку под спину. Он вытягивает руку с телефоном, а вторую закладывает за голову. Я любуюсь его лицом. По телу расползается жар и приятные мурашки от созерцания такого красивого мужчины.
– Расскажи, что у тебя было интересного. Придумала имя?
– Да, у меня было много вариантов. И я до последнего момента не знала, как назвать дочурку, – оживляюсь я, начиная рассказывать, как долго выбирала имя и не могла определиться. – Ульяна.
– Ульяна? – оживляется Игорь. – Улечка. Ульяша…
Его губы удивительно мягко произносят это ласковые слова. По моему телу волной ползут приятные мурашки с головы до ног и обратно. Сладкое томление и радость приливают сильными волнами. Сердце екает в груди, и я понимаю, что улыбаюсь.
– Мне нравится. А еще так зовут мою маму.
– Ты шутишь?
– Нет. Ее на самом деле зовут Ульяна. И мы с ней давненько не виделись. Она живет в другом городе. Это я говорю к тому, что она не нагрянет в гости без предварительного звонка. Так что можешь не бояться.