Папа в окне напротив
Шрифт:
– Это важно.
– Конечно, отвечай. – Киваю в ответ.
Это сейчас минут на пятнадцать. Я сбегаю, он еще и закончить не успеет.
– Я быстро, - шепчу, чтобы услышал только он, открываю дверь, выпрыгивая из машины. Егор двигается за мной, но тут же понимает, что тут Катя и он ее не оставит.
Я захлопываю дверь, машу Кате рукой и улыбаюсь, а Егору показываю язык. Парень отрицательно машет головой, не разрешая идти без него. А я расставляю пальцы в стороны и показываю, что мне надо пять минут.
Глава 19.
Онежа выскакивает на тротуар и идет к светофору. А я крепче сжимаю телефон, отвечая на звонок. Злюсь на нее. Но и разговор важный.
– Егор, по поводу твоего вопроса. Я договорился о встрече, на следующей неделе в понедельник.
– Хорошо, Павел Васильевич. Спасибо. – Благодарю папиного друга, который помог мне в одном деле. Не мог не ответить ему.
Онежа ждет, когда загорится зеленый, и достает из кармана телефон.
– Как родители? Вернулись уже? – спрашивает Павел.
А может все же взять Катю и всем вместе пойти в магазин?
– Да, - быстро отвечаю, - хорошо отдохнули.
– Разворачиваюсь к Кате и вижу, что она уткнулась в книгу, которую я подарил и рассматривает картинки. Онежа была права, когда сказала, что Катя избегает меня, теперь точно это понимаю. В глаза не смотрит. На вопросы пожимает плечами.
– Егор, ну я тогда скину тебе адрес и время. Не опаздывай.
Боковым зрением успеваю уловить машину, которая проносится слишком быстро. Учитывая, что уже, должен был загореться зеленый для пешеходов.
Мгновение и разворачиваюсь. В груди стук за стуком. Я даже дернуться не успеваю, наблюдаю за машиной, что, не тормозя, хочет проскочить на красный.
Спешу выйти из машины, но уже понимаю, что я ничего не успею. Онежа, уткнувшись в телефон, выходит на дорогу. А машина едет прямо на нее.
– Хорошо, я перезвоню, - кидаю Павлу Васильевичу и сбрасываю вызов.
– Кать, тут сиди и не выходи, я вернусь. – Прошу через плечо, открываю дверь и быстро покидаю салон.
Онежа резко оборачивается, замечает машину, дергается в сторону, пытаясь проскочить, но легковушка не пытается ее объехать, а меняет траекторию, чтобы намеренно сбить. Секунда. Которая меняет жизнь. Планы. Будущее.
Удар. Девушку подбрасывает над дорогой, откидывая на несколько метров. А автомобиль ускоряется, скрываясь с места.
Машины тормозят сами, давая мне возможность оказаться возле Онежи. На колени перед ней опускаюсь, прямо в снег. Морщится от боли и тихо скулит. Жива. Это главное.
– Где болит?
– Не знаю…. Везде.
– Не шевелись только. Сейчас скорую вызову.
Звоню сразу на рабочий Валу. Его он берет с собой даже на операции. И всегда отвечает. Если мы звоним на него, значит, это смертельно важно. Это тот случай. Три... четыре гудка.
– Давай же. Отвечай. – Ругаюсь на чертов телефон, как будто он виноват.
Гудки так и повисают в невесомости
– Я на операции.
– Вал. Онежу сбила машина. Черт, что делать?
– В сознании?
– Да.
– Говори с ней. Сейчас отправлю бригаду. Постараюсь приехать с ними. И согревай.
Называю адрес и отключаюсь.
Еще раз оборачиваюсь на свою машину. Закрыта. Только бы Катя этого не видела и ничего не поняла.
- Полицию вызовите. – Кричу в толпу. - Кто что-то видел и может рассказать, дайте показания.
– Больно очень, - слышу шепот и смотрю на девушку. Слезы медленной струйкой катятся по щеке. Она ведь, никогда не жаловалась ни на что, а тут сдалась. А я не знаю, чем помочь. Трогать боюсь. Чтобы только не сделать хуже.
Стягиваю куртку и накрываю. Недавно выпавший, еще не успевший растаять, снег, немного амортизировал ее падение. Но удар был сильный. Потому что кто-то хотел девушку убить.
Онежа находит мою руку, пытаясь сжать ее, но я чувствую, насколько сила слаба. Еле обхватывает прохладными пальчиками мои. Расслабляет. Выдыхает. Снова пытается сжать.
– Не шевелись. Скорая уже едет. – Наклоняюсь и целую в щеку. Уголок губ.
– Катя, - шепчет мне в губы.
– Все хорошо будет с Катей. Не волнуйся, - оборачиваюсь, на всякий случай, проверяю, что машина закрыта и девочка не вышла.
– Дочка…
– Все хорошо с твоей дочкой. Она в безопасности. Ничего не видела. Не думай об этом, она побудет со мной. – Я говорю все подряд, только бы она не волновалась. Расслабилась. – Прости. Обещал защитить и не справился.
Онежа что-то еще говорит, но уже без голоса. Просто шепчет. Слезы сильнее катятся.
– С тобой все хорошо будет, слышишь? Не смей прощаться. Катя тебя ждет. Ты ей нужна.
Онежа прикрывает устало глаза. Дышит тяжело. Неглубоко. Редко. Каждый вдох как преодоление боли.
Снова с усилием поднимает веки и что-то говорит. Но я ничего уже не понимаю. Это похоже на бред.
Мну ее пальцы. Растираю. Согреваю.
Какой-то парень снимает куртку и накрывает ей ноги.
– Пошевели ногами. Чувствуешь?
Девушка поверхностно дышит, прикрывает веки, моргает.
В глазах столько мольбы. Я знаю, о ком она волнуется больше всего на свете.
А потом прикрывает веки, и холодные пальчики расслабляются в моей ладони.
– Онеж, Онежа. – Хлопаю по ледяным щекам. – Открой глаза. Онежа, открой глаза. Слышишь уже сирена. Скорая едет. Тут будет через минуту. – Не реагирует.
Руки начинают трястись. Боюсь коснуться шеи и проверить пульс.
Глаза вскидываю на машину скорой, что едет по встречной. У самого уже ноги затекли и замерзли на снегу сидеть, а она лежит. Оглядываюсь и замечаю, как под ней начинает багроветь кровь. Дьявол.