Папандокс
Шрифт:
– Хм, Деньес, стало быть, и Свельта, древние дийские имена, – перевел на свой манер дядюшка.
Свежеобозванный Деньесом парень справился при помощи зубов с тугой деревянной пробкой выданной фляги, понюхал и закашлялся. Но все-таки решил, что лекарству вкусным быть не положено. Он набулькал разящей сивухой отравы в колпачок фляжки. Светка точно была в шоке, потому как даже не проверила, чистая ли посуда и что дают пить. Покорно взяла протянутую чашечку, поднесла ко рту и глотнула. Кашель и сип забывшей дышать дегустаторши да слезы ручьем, полившиеся из глаз, дали понять, что девушка
Закрыв лицо ладонями, она тихо всхлипнула и неуверенно спросила у брата:
– Дэн, это все взаправду или сон?
– Я себя щипал, не просыпаюсь. Руку ободрал в кустах и зашиб большой палец о камни – болит. Похоже, взаправду, Свет, – посочувствовал сестринским переживаниям Денис.
Он-то был несказанно доволен практически всем привалившим счастьем попаданца. Скучная работа айтишника и в подметки не годилась перспективе приключений в магическом мире. Сестру, конечно, жаль, но их ведь двое мужчин, как-нибудь защитят, а там, глядишь, и получше девчонку пристроят, чем воспитательницей в садике. Может, принца ей какого-нибудь найдут?! Дениска припомнил старые доски с картинками, которые выжигала Светка, млевшая от вида смазливого парня, разбудившего спящую красавицу.
Головка худенькой и мелкой (метр в прыжке) сестренки, высовывающаяся из-под плотного плаща, поднялась. Светка взглянула на дядюшку и жалобно уточнила:
– Так, значит, домой никак?
– Прямо сейчас – точно нет. Про «когда-нибудь» – клясться не буду. Вернуть вас могут, пожалуй, лишь боги, да вот беда, и они из нашего мира ушли давно, встав щитом у рубежей пред порождениями изначального хаоса, – помрачнев, качнул головой Ригет.
Чем-то слова о щите, а может быть, о порождениях хаоса, напомнили Светке про проблемы брата. Включился режим заботы о здоровье. И пусть лунный свет особой яркостью не отличался, его вполне хватало для осмотра. Потому девушка потребовала:
– Дэн, руку покажи.
– Вот, – привычно и смиренно (Свете – маньячке здоровья – лучше показать все сразу, а то догонит и раз десять еще покажет, где раки зимуют) подставил ободранное предплечье придирчивому сестринскому взору парень.
Дядюшка предпочел пару минут не вмешиваться и понаблюдать за общением племянников.
Светлана осмотрела длинную царапину и велела:
– Налей в крышечку той гадости, которой меня поил.
– Зачем? – с ходу насторожилась жертва, чуя недоброе.
– За надом, – отрезала девушка и демонстративно уперла руки в бока.
– «Мне похрену, как у тебя тюбетейка надета», – вздохнул парень, удовлетворяя просьбу-приказ Светки. И тут же зашипел, когда любимая сестренка, макнув в горлодеровку кончик чистого платочка из кармашка халата, заботливо протерла царапину.
– Щиплет! – только и пожаловался бесстрашный воитель.
– Зато микробы дохнут, – отрезала добрая девушка и перешла к осмотру второй травмы. – Какой палец болит?
– Уже не болит. Мизинец на левой, – отчитался Денис, проклиная собственный язык, угораздивший его сообщить сестре про «бандитские пули», и одновременно искренне радуясь, что не успел ляпнуть про седалищные проблемы.
Света словам брата до конца не поверила. Опустилась
– С пальцем все хорошо, просто ушиб, – диагностировала девушка и, обтерев руки все еще влажным кончиком платочка, закончила осмотр.
– Ура, жить буду, спасибо, доктор, – привычно ляпнул Денис, возвращая спиртное законному владельцу.
– Свельта, ты целитель? – с гораздо большим уважением, чем раньше, спросил дядя Ригет, цепляя фляжку на пояс.
– Нет, нас только основам немножко учили, – честно призналась Света.
Краткий приступ активности ради помощи брату прошел. Вновь начало накатывать ощущение беспомощности, дезориентации и желание поплакать. Кажется, дядя уловил настроение девушки, потому свернул расспросы и поторопил племянников:
– В седла. Я не уверен, достаточно ли далеко мы от храма отъехали.
– От какого храма? И достаточно для чего? – все-таки не удержался и полюбопытствовал Дениска, со скрипом забираясь в седло.
– От храма Зеб€ата, повелителя последнего порога, стража смерти, одного из восьми богов нашего мира; а достаточно для того, чтобы стража Зебата снова уснула крепким сном, – дал короткую справку родственник, продолжая действовать.
Светку дядюшка привычно усадил впереди себя и прижал одной рукой покрепче, и отнюдь не из горячих родственных чувств. Держалась на лошади землянка чуть лучше мешка с соломой. Беда только в том, что мешок можно было положить поперек да привязать, а к живой девушке, обладательнице родной крови, такое варварское обращение было неприменимо.
Сбоку змеей зашипел устраивающийся на лошади Дениска. Снисходительно покосившись на племянника, дядя проронил:
– В селе сапоги и одежду вам купим, а мазь у меня в сумке есть. Перед сном ноги и руку, если надо, намажешь. Хорошо, что стемнело, в селе рано ложатся, никто приглядываться к вам не станет. Только запасной плащ мой на, накинь заранее, чтоб иноземным видом народ не пугать.
Дядюшка слазил в седельную сумку, вытянул из нее темную скатку ткани и метко перебросил племяннику.
– Чего в моей одежде страшного-то? – искренне удивился Дениска, любуясь флюоресцирующим ликом знаменитого чудовища из «Хищника» во всю грудь. – Очень милая футболочка!
Но в пожертвованный с родного плеча плащ завернулся сразу, еще и пробурчал под нос:
– Мог бы сразу дать, или, не успев племянником обзавестись, сразу воспитываешь и закаляешь, дядюшка?
Ригет сделал вид, что ничего не расслышал. Так что намявшему тело, набившему синяков, исцарапанному и замерзшему айтишнику осталось лишь тихонько вздохнуть. На вертящемся эргономичном стуле за ноутбуком приключения марионетки-героя проходили куда как безболезненнее. Но пока задирать лапки вверх и скулить, как сестренка, «хочу домой!» Дениска не спешил. Когда еще такой шанс на настоящее приключение выпадет? Парень сцепил зубы и попытался заняться делом более интересным, чем углубленное переживание собственных телесных мук, – созерцанием.