Папины дочки
Шрифт:
— Мисс Кейт, вам звонят. Вы будете говорить или попросить перезвонить позже?
— Кто это?
— Дэвид Лофтус. Он сказал, что это очень важно.
Кейт нахмурилась.
— Никогда не слышала этого имени.
— Он здесь бывал, — пояснила миссис Коллинз, — иногда. Он приходил к вашему отцу.
Кейт прошла в комнату отца.
— Кейт Бэлкон слушает, — сказала она, взяв трубку старого аппарата.
— Это Дэвид Лофтус. Я друг вашего отца, примите мои искренние соболезнования.
— Благодарю.
— Я хотел бы попросить
— Как вы это себе представляете? Мистер Лофтус, в нашей семье случилось несчастье, — вежливо, но твердо заявила Кейт, — мы сейчас никого не принимаем.
— И все же я считаю, что нам необходимо встретиться.
Она раздраженно вздохнула.
— Не вижу никакой необходимости…
— Мисс Бэлкон, у меня есть веский повод просить вас о встрече.
Кейт начинала раздражаться, но в голосе этого человека чувствовалась такая настойчивость, что проще было уступить.
— Хорошо, зачем вы хотите нас увидеть?
— Я хочу поговорить с вами о смерти вашего отца, — холодно ответил Лофтус, — я пишу книгу о нем, по его заказу, и я должен знать, что случилось.
Кейт не знала, что делать. Она удивилась неожиданной новости о книге, но ей не нравилось, что какой-то незнакомец бесцеремонно лезет в их дом в самое неподходящее время.
Наконец она взяла себя в руки и спокойно произнесла:
— Возможно, в этом случае вам стоит приехать, мистер Лофтус.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
43
Дэвид Лофтус не мог поверить в свою удачу, когда его агент сообщил, что его хочет видеть лорд Бэлкон. Несмотря на весьма успешно развивавшуюся карьеру журналиста и писателя, он всегда чувствовал себя человеком второго сорта по сравнению с теми, кто располагал серьезным влиянием, финансовыми возможностями или властью. Освальд Бэлкон как раз принадлежал к числу тех, кому Дэвид завидовал и кого он смертельно ненавидел. И возможность познакомиться с ним показалась ему многообещающей. Последние месяцы он бывал у него довольно часто, изучая привычки и характер своего заказчика. Во время их встреч они обсуждали детали будущей книги. Освальд даже предоставил ему комнату в одном из коттеджей поместья. И вот внезапно все рухнуло. Но на кон было поставлено будущее Дэвида, и он не собирался отступать.
Об этом он и думал, сидя перед дочерьми Освальда в гостиной Хантсфорда.
Он внимательно посмотрел на каждую из них и наконец заговорил:
— Вы, вероятно, догадываетесь, что немало людей желали смерти вашему отцу? — Он медленно поднес стакан к губам и глотнул виски.
— У отца, безусловно, был тяжелый характер. Вы это имеете в виду, мистер Лофтус? — поправила его Кейт. — Но вряд ли кто-то хотел его смерти.
— Тяжелый? — громко переспросил
— Именно так, — вставила Венис, раздраженная его насмешкой. — И я полагаю, что теперь вам лучше уехать.
Лофтус проигнорировал ее замечание.
— Вашего отца ненавидели половина его знакомых, — объявил он, зная, что, как бы ни злились на него дочери Бэлкона, они тоже догадывались об этом факте. — Скажу больше. Что бы там ни говорила полиция, вряд ли ваш отец был способен сам броситься вниз со стены, или случайно оступиться и упасть.
Он пристально посмотрел на большой перстень с топазом, поблескивавший на пальце Камиллы.
— Я уверен, что его столкнули намеренно. — Он взглянул в глаза каждой из сестер. — Иными словами, я уверен, что вашего отца убили.
Некоторое время в гостиной не было слышно ни единого звука, кроме уютного потрескивания дров, горевших в камине.
— И уж если говорить начистоту, я подозреваю, что убийцей является одна из дочерей Освальда.
Серена вскочила с места как разъяренная кошка.
— Как вы смеете говорить такое, явившись в наш дом?!
Дэвид спокойно посмотрел на нее и улыбнулся. Он вел себя как человек, который знал, что все козырные карты находятся в его руках.
Камилла решила, что, прежде чем выгнать этого наглеца, стоит выяснить, откуда у него такая уверенность и гонор.
— Мистер Лофтус, мы хотели бы знать, на основании чего вы делаете такие заявления? Вам известно что-то, чего не знаем мы?
Лофтус вальяжно откинулся на спинку кресла и спокойно ответил:
— Вероятно, вас беспокоит то, что я знал вашего отца и был близок к нему. Я писал его мемуары. Освальд, как ни странно, довольно откровенно рассказывал мне о многих своих неприглядных поступках. В том числе он делился со мной и семейными тайнами. Весьма любопытная информация.
— Не пытайтесь шантажировать нас, мистер Лофтус, — сказала Камилла. — Вряд ли анекдоты и сплетни, которые поведал вам отец, представляют собой столь уж серьезные семейные тайны.
— Вы так полагаете?
— Да.
— Значит, я могу поделиться ими с полицией?
Что-то в его голосе заставило ее насторожиться.
— Так вы пришли нас шантажировать? — снова вскочила Серена.
Дэвид улыбнулся, словно ее злость доставляла ему особое удовольствие.
— Это не шантаж, мисс Бэлкон, я действительно знаю детали, которые не стоит афишировать.
— Он блефует, — презрительно бросила Венис.
Дэвид резко рассмеялся.
— Нет, Венис, я знаю, например, что у вас с отцом были очень напряженные отношения в последнее время.
Она сильно побледнела, а Лофтус добавил почти добродушно:
— Освальд рассказывал мне о вашем бизнесе. Я не пытался вникать в детали, но одно я понял: он был совладельцем вашей компании, не так ли?
— Я не намерена обсуждать с вами дела компании, занимающейся дизайном интерьеров, — ответила Венис.