Папой будешь? Катюша против всех!

Кошкина Татьяна

— Обалдеть, а что еще умеешь? — воодушевилась девочка, наблюдая, как он достает пельмени и ставит кастрюлю на плиту.

— Тебе меню написать? — хмыкнул мужчина. — Кашу умею, овсяную. Утром будешь пробовать. Судя по холодильнику, все мыши в вашем доме уже повесились.

— Эй, там же еда из ресторана?

— Знаю я хозяина этого ресторана. Он дает на лапу Роспотребнадзору и забивает на санитарные нормы. Завтра выброшу все и приготовлю нормальную еду.

Катя замолчала, долго и задумчиво глядя на него. То ли о чем-то своем задумалась, то ли прикидывала,

какая его часть пойдет на борщ, а какая на жаркое.

— Что?

— А мама готовить не умеет, знаешь? У нее даже каша всегда пригорает.

В своей голове он иногда видел эту красивую картинку: Саша на кухне лепит пельмени и отчего-то весело смеется. Сейчас эта картинка звякнула и разбилась. Не умеет готовить. Жаль.

Но тут на кухню тихо вошла стройная седовласая женщина-доктор с чемоданчиком в руках. Захар и Катюша разом подпрыгнули. Исчезнувшая фантазия была забыта. Плевать на пельмени, главное, чтобы с Сашей все было в порядке.

— Всё в порядке. Температуру вашей маме сбили, она пришла в себя. Вот назначения, — она положила на стол бланк. — Точно следовать всем дозировкам, чтобы не навредить малышу.

— А что с последствиями? — скрупулезно уточнил Захар. — Ветрянка в первом триместре…

— Может дать патологию, а может и нет. Здесь как повезет. Отнеситесь внимательно к выбору клиники для комплексного УЗИ-обследования. Хорошее оборудование обязательно. Возможно, нужно будет сдать ПЦР тест. Все рекомендации даст ведущий врач уже после болезни. Пока следите за состоянием здоровья и кашлем. У беременных иногда развивается ветряночная пневмония, тогда вашу маму придется госпитализировать.

— Понял, — Захар взял листок и пробежал глазами лекарства. — Спасибо огромное. Давайте я вас провожу. Катерина, — он обернулся к девочке, — вода закипает, закидывай пельмени и засекай пятнадцать минут!

— Сама? — удивилась та. — Мама не разрешает.

— Мама не разрешает, а я разрешил.

Оставив Катюшу наедине с пельменями, он проводил врача до дверей.

— Вы уверены, что в больницу не нужно?

— Захар, я семейный врач с двадцатилетним стажем. Уверена, — ответила она, снимая бахилы. — Но вы, конечно, интересный. Впервые притворяюсь врачом скорой помощи.

— Все бывает в первый раз, Лариса Михайловна. Что с патологиями? Правда низкие риски? Или всё, готовить Сашу к аборту? Скажите, пока Катя не слышит.

— Это первый триместр, Захар. А я доктор, а не Господь Бог, и ничего не могу гарантировать. Ждите первого скрининга. Раньше мы ничего не узнаем. К сожалению, вероятность патологии есть.

Он расплатился, закрыл дверь и пару раз стукнулся лбом о стену. Внутри открылась огромная черная дыра, состоящая из беспокойства и ужаса. Он боялся за Сашу, боялся за нерожденного ребенка. Его ребенка, что бы там ни говорила генетика. Захар уже ощущал его своим и потерять всё сейчас. Ни за что. Он найдет лучших специалистов, если потребуется, повезет Сашу за границу к мировым светилам. Но если будет патология плода несовместимая с жизнью, он все равно ничего не сможет

сделать. Здесь не помогут ни его миллиарды, ни врачебные связи. Этот малыш, который еще и на человека не похож, уже стал участником лотереи на выживание.

— А ты очень любишь пельмени? — раздалось вкрадчиво за спиной.

Обернулся и глянул на смущенную Катерину. Девочка поняла его вопросительный взгляд правильно и пояснила:

— Я случайно всю пачку высыпала.

Он заставил себя загнать панику как можно глубже. Еще не хватало, чтобы она передалась его девочкам. Его, чтобы они там себе ни думали.

Улыбнулся и ответил:

— Нормально, еще и маму накормим.

— Захар, — Катюша все еще мялась в дверях, — спасибо. Я думала, ты мне не поможешь.

Говорят, что женская логика кривая. Ха! Если логика и детская, и женская одновременно — вот где головоломка. Захар подошел к Катерине и, присев напротив, спросил:

— Это еще почему?

— Ну я тебя тортом, лаком для ногтей. Ты, наверное, обиделся.

— Не переживай, было даже забавно, — хохотнул он. — И запомни важную вещь. Чтобы ты ни натворила, я никогда не брошу тебя в беде. Ты всегда можешь прийти ко мне и попросить помощи. Поняла?

— Угу, — девочка улыбнулась и внезапно повисла у него на шее. — Захар, ты самый лучший!

Это было мило и по-настоящему приятно. Он сердцем чувствовал, что за этим порывом нет очередного коварного плана. Катя сейчас искренна и абсолютно честна.

— Приятно. Но давай возьмем себя в руки и узнаем как там мама, потом какао, пельмени и спать!

Александра

Саша изучала взглядом потолок, пытаясь вновь почувствовать свое похожее на вату тело. Мысли в голове двигались вяло, а перед глазами танцевали странные расплывчатые пятна. Симпатичная женщина-доктор только что сказала ей три сотни успокаивающих слов, что-то вколола и ушла, оставив один на один с ветрянкой и страхом.

Это глупо. Она сама думала о том, чтобы избавиться от ребенка, но сейчас, когда её могут направить на прерывание, хотелось всеми силами сохранить это маленькое чудо. Пусть не будет в ее жизни Каверина, а останутся только подруги, Катюха, малыш, ипотека и работа круглые сутки. Пусть. Только бы он жил. Она все сможет, мир с ног на голову перевернет, только бы он жил.

Никакого аборта не будет, чем бы там история с Кавериным не закончилась.

— Мама!

Катюша вихрем влетела в комнату и тут же бросилась к ней обниматься.

— Я так испугалась. Ты в порядке? У тебя ничего не болит? Я больше не буду с тобой ругаться никогда-никогда, — тараторила дочь. Она тут же завалилась на кровать, обхватила ее руками и ногами и довольно замерла.

— Катерина, не грей маму, у нее и без того температура, — раздался знакомый до боли голос.

 Захар, мать его, Ковальчук. Почему он всегда оказывается рядом в самое тяжелое время? Еще немного и ей начнет казаться, что этот доктор на полставки подрабатывает ангелом-хранителем.