Папой будешь? Катюша против всех!

Кошкина Татьяна

На вопрос Захара ответила Муза:

— Это её бывший жених, который сбежал со свадьбы. Не знаю, ты в курсе или…

— В курсе. Биологический отец Кати.

— В яблочко, а теперь уходим. Идем в обход, забираем Катерину и домой.

Она смотрела на человека, которого когда-то любила до беспамятства, как на хищника, что вот-вот заметит её, бросится и сожрет, не оставив ни единой косточки. Так он когда-то сделал. Захватил, а потом уничтожил, оставив от прежней Саши Зиминой одни воспоминания.

Невольно всмотрелась в знакомые,

но изменившиеся со временем черты. Из парня-красавчика он превратился в мужчину, который мог быть симпатичным, если бы заботился о своей внешности. А сейчас? Его лицо и тело отражали взрослого мужчину, который застрял в образе жизни студента. В собранных в хвост неухоженных волосах едва заметная седина и, кажется, появляются залысины. На коже много морщин. Её цвет выдает заядлого курильщика, а небольшая отечность черт и едва заметные синяки пол глазами — любителя хорошенько выпить.

Одет он был как и много лет назад в берцы, кожаные штаны, белую майку с символикой анархии и потертую косуху.

Лекс всё еще был Лексом, но в возрасте тридцать плюс это смотрелось не так клево, а, если честно, даже смешно. Или это Саша выросла? В любом случае она четко знала одно — этому человеку, предателю и просто говнюку, нет места в её жизни.

Но судьба решила иначе. Мужчина будто почувствовал на себе их взгляды и обернулся.

— Саша?!

“Да что б ты сдох!” — выругалась мысленно и отступила за плечо Захара. Он точно не подведет, в отличие от некоторых.

Алексей быстро преодолел две узкие дорожки и замер напротив. Этот хитрый взгляд пожирателя сердец, такой же как много лет назад. И улыбка, которую унаследовала от горе-папочки дочь.

Бежать. Бежать, к чертовой матери. Любыми способами.

— Ты обознался, — брякнула она и развернулась, чтобы уйти.

— Стой! Нам надо поговорить!

Он попытался её коснуться, но его руку поймал Захар, сжав жилистое запястье с такой силой, что мужчина поморщился.

— Десять лет назад ты утратил право прикасаться к этой женщине.

— А ты кто такой? Новый любовник? — скривился Алексей. — Насколько я знаю, она не замужем.

— Я друг. Если Саша не хочет с тобой говорить, ты к ней не подойдешь. Обещаю.

Захар резко отпустил его руку и отряхнул свою, будто прикоснулся к чему-то грязному.

— А ты что скажешь, элитная? — хмыкнул Лекс, переключаясь на Музу. Та побледнела и оглянулась, явно прикидывая, есть ли за спиной Захара еще место, чтобы спрятаться, ведь ей было больше не за кого.

Намек в его фразе был такой прозрачный, что Сашу передернуло. Нет уж, Музу она обижать не позволит, а тем более припоминать ей всякие недоразумения, которые и без того привели черт знает к чему.

— Скажу, что вонючим козлам не место в нашем элитном сарае, — пропела Муза своим обычным голосом и только Саша заметила, как блеснули слезы в уголках её глаз.

Ну уж нет! Обернулась и выступила вперед, оттесняя даже Захара.

—

Уезжай из этого города. Зачем вернулся? Десять лет тебя не было и пусть еще сто десять не будет.

— Я хотел встретиться с дочерью. Познакомиться, — кивнул на все еще лежащий на скамейке букет.

— Столько лет тебя не интересовала её судьба, а теперь решил вернуться и поиграть в доброго папочку?

— Я думал, ты сделала аборт. Твой отец так сказал и запретил мне возвращаться в город. В тот день, десять лет назад, меня просто схватили, запихнули в машину и вышвырнули к чертовой матери на границе с соседней областью, пообещав пристрелить, если вернусь, — заявил он на повышенных тонах.

Саша огляделась, не хватало еще привлечь слишком много внимания. Увы, сидящие на лавочках родители и няни уже начали коситься на их компанию с откровенным интересом.

— И ты так просто сдался? — не выдержал Захар, в голосе было столько презрения, что в нем можно было захлебнуться.

— А ты бы не сдался? Ты знаешь, какое влияние было у ее отца? Чокнутые военные! Один его приказ и меня бы пристрелили! Реально! — выкрикнул Лекс каким-то чужим, истеричным и чуть высоковатым голосом. Он напомнил Саше обиженного ребенка, у которого забрали конфету. Отвратительно.

— Я бы не сдался.

— Да конечно. Легко говорить, когда тебя не избивают до потери сознания шестеро солдат. И все это в день твоей свадьбы, между прочим. Зато ты, я смотрю, не бедствовала, папина дочка. И Кате не говорила, что у нее есть отец. Просто вычеркнула меня из жизни, как будто, так и надо.

Разорвать. Разорвать этого козла на чертовы тряпочки и прикопать в ближайших кустах, заодно и Катю оттуда достать.

— Ну ты и тварь, Лекс! — рыкнула она и едва подалась вперед, замахиваясь. Но в этот момент из тех самых кустов выскочила Катя.

— Мама, стой! Не надо! — дочь повисла на руке, мешая отвесить этой сволочи хорошую оплеуху. Глянув ей в глаза, добавила. — Если ты его ударишь, тебе же больно будет.

— А с тобой я дома поговорю, лгунья! Хватит уже твоих выходок. Кажется, кое-что я в воспитании своей дочери упустила! Наслушалась долбанных психологов, лучше бы достала ремень. Может, тогда ты бы видела хоть какие-то границы!

Что ж, теперь за их спектаклем наблюдала вся детская площадка. Хорошо хоть снимать никто не стал, но дело явно к этому шло. Пара мамочек уже доставала телефоны.

— Предлагаю уйти отсюда и решить все в менее людном месте, — мурлыкнула Муза, мягко отцепляя Катю от руки матери.

Захар стоял рядом и молчал, глядя на девочку тяжелым взглядом. Кате и в страшном сне не могло присниться, какие выводы он сделал. Миллиардер же не собирался с ней ими делиться.

“Она нашла своего настоящего отца из-за того, что случилось с Милой. Это девочка готова принять старого предателя, но не нового...” — думал Захар, топая вместе со всеми к выходу из парка.