Паприка (Papurika)

Цуцуи Ясутака

И только когда возник отдел парфюмерии универмага, Хасимото бросается в бегство. Ацуко гонится, а он бежит вдоль витрин, минуя людей, замерших, как истуканы. Она чувствует неприятный запах и припоминает, что так пахнет лосьон для волос Осаная. Сцена в универмаге, к тому же – в отделе мужской парфюмерии… Пожалуй, это сон Осаная.

Паприка представляет на пути у Хасимото лифт с раскрытыми дверями. Он благополучно возникает, и для Хасимото, окруженного серыми тюремными стенами, не остается иного выхода – только заскочить внутрь. "Заперла«,- думает Паприка. Загнав Хасимото в потайную комнату кабины

лифта и заперев дверь, она собирается сорвать с головы Хасимото МКД. Если не найти способ поскорее проснуться, ей самой грозит опасность. Но просыпаться – пусть пока не ясно как – необходимо, лишь отобрав МКД.

В кабине лифта просторно, она уходит куда-то вглубь. По обеим сторонам – похожие на мягкие игрушки мужчины и женщины. Черты их лиц размыты. Двери за Паприкой захлопываются. Она никак не может догнать убегающего Хасимото. Кабина с лязгом начинает подниматься. Оказывается, с другой стороны просторной кабины тоже есть двери, и Хасимото собирается бежать через них. Паприка гонится за ним, стремясь настигнуть, пока движется кабина.

Лифт останавливается. Хасимото раздвигает створки руками. Однако неимоверным усилием воли Паприки кабина зависает метрах в двух от дверного проема. Внизу зияет бездна. Пытаясь оказаться ближе к проему, Хасимото раскачивает кабину. Та с каждым взмахом все ближе – дверной проем уже близко. Паприка набрасывается на Хасимото, который вот-вот выпрыгнет из кабины.

– Вы ведь пока что не убили Химуро? – падая на Хасимото, допытывается Паприка.

– Если его оставить в живых…- нечленораздельно мямлит Хасимото, не в силах управлять собственным сознанием. Нравственность у него полностью деградировала, он начинает образно представлять, что будет, если…

– Не думать! – вопит Осанай.

Однако у Хасимото уже давно притупилось осознание вины и наказания за содеянное, и он подумал. Они с Паприкой тут же оказались посреди широкого огражденного пространства, напоминающего бейсбольное поле. Полночь. Это свалка мусороперерабатывающего завода, и в центре под лучами прожекторов сцепились в драке Паприка и Хасимото.

– Сознавайся! Химуро убили? – кричит Паприка.- И бросили здесь? Ну же, признавайся, здесь – это где? Где этот завод? Говори!

– Проснись! Эй ты! Ну же, проснись! – в отчаянии вопит Осанай.

Совершенно неожиданно из-под земли, весь в мусоре, вырастает Химуро. Хасимото, видя его разлагающееся лицо, вскрикивает. Этот Химуро, вероятно, Осанай, который пытается разбудить Хасимото испугом. Однако тот не просыпается. Паприка обнимает Хасимото, он тоже сжимает ее в объятиях и постепенно возбуждается. И вдруг – нагишом лежит в постели какой-то гостиницы, а сверху на нем восседает Паприка. В прежних любовных похождениях он привык к гостиничным кроватям. Когда Хасимото, вонзив твердый член куда-то между ее ног, начинает фрикции, его дыхание учащается, а взгляд становится отсутствующим. Паприка останавливает его:

– Постой! Ты что делаешь?

Это уже не смешно – вернуться из сна с семенем этого мужчины. И тогда Паприка срывает МКД с головы Хасимото, обомлевшего от наплыва эротических чувств.

– Где? – настойчиво спрашивает Паприка. – Где эта свалка?

– В ?€•°*.- Мысли Хасимото туманны и потому не считываются.

Его лицо становится

лицом Осаная, но голое тело и поза не меняются.

– А где Хасимото?

– Только что проснулся.- Осанай хихикает и кивает распластавшейся на кровати Паприке.- Ты ведь знаешь, возбуждение способствует пробуждению. Бедняга кончил во сне.

Но Паприка считает, что причина пробуждения в другом: это насилие вызвало у него муки совести и заставило проснуться. Ей очень хотелось бы надеяться, что поллюция у Хасимото случилась уже после пробуждения.

Паприка сжимает в правой руке МКД. Осанай пытается силой разжать ей пальцы. Не желая уступать, Паприка протягивает левую руку и сдавливает поникший пенис Осаная.

– Как обычно! – смеется она. Осанай вне себя кричит на Паприку:

– Да просто мне сейчас не хочется. Шлюха!

– Раздавлю,- грозит Паприка, сдавливая его мошонку.

Осанай в ужасе, но старается не подавать виду, считая, что это лишь сон и в реальности такое невозможно. А сам один за другим разжимает пальцы Паприки.

Пусть это и во сне, но Паприке противно от одной мысли, что она раздавит рукой яички Осаная. Она протягивает руку к его голове – там тоже должен быть МКД. Спешно шарит в шевелюре Осаная, но МКД там нет.

Тут же слышится смех Сэйдзиро Инуи. Он – голый, худой, уродливое тело с обмякшим членом – сидит на стуле у кровати.

– Знаешь, что такое анафилаксия? Хо-хо. Похоже, знаешь. Теперь нам даже не нужно надевать МКД.- Похотливо улыбаясь, Инуи пристально смотрит на Паприку, а сам обращается к Осанаю:- Может, ее раздеть догола? А чем вырывать МКД из руки, проще снять тот, что у нее на голове.

Коварно улыбаясь, Осанай протягивает руку к голове Паприки. Та корит себя за неосмотрительность, но, к своему удивлению, замечает, что и на ней МКД нет. Получается, она подключилась без устройства?

Осанай вскрикивает от неожиданности, а Инуи озадаченно шарит в волосах Паприки. Та вспоминает, что и впрямь сняла МКД, когда видела сон, в котором инспектор Убэ пытается ее разбудить. Вспоминает машинально – почти так же, как давит на кнопку консоли, подключившись к сну пациента.

Инуи с вызывающей усмешкой забирается на кровать. Оказавшись между ним и Осанаем, Паприка трясется от страха. Зажатая с обеих сторон, она не может даже пошевелиться. А Инуи и Осанай не прочь порезвиться – стягивают с нее майку и джинсы. Чтобы усыпить их бдительность, Паприка не сопротивляется, а затем использует коронный прием – смену кадра.

Внезапно они втроем оказываются в просторном кафе. Вокруг молодые парни и девушки, почти все – парами. Паприка пьет кофе за столиком в центре зала. Придвинув стулья, ее с обеих сторон обнимают Инуи и Осанай. Они в чем мать родила.

Такое появление на людях нагишом шокировало их – хоть и во сне. Простонав, они вмиг исчезают.

Паприка смотрит по сторонам. Разум стремительно мутнеет. Необходимо скорее проснуться. Но как? Вообще существует несколько способов выхода из снов, но сейчас не годится ни один. Другое дело – если ей помогут из реального мира, вот только как до него достучаться? И вообще – который час? Из окон кафе виден проспект. Солнце высоко. Интересно, миновала ли реальная ночь – та, за пределами мира сновидений.