Par avion. Переписка, изданная Жан-Люком Форёром
Шрифт:
Я опять перечитала письмо. Некоторые его места оставляют скверный осадок. Откуда вдруг столько оговорок? И ощущение, будто ты хочешь сказать: пристала как банный лист?..
Только теперь я обратила внимание на фразу: «я не тот, за кого ты меня принимаешь», — и она вызвала острое неприятие. Господи боже мой… я принимаю тебя за того, кто ты есть. Я питаю чувства к тому, кто писал все эти восхитительные письма. Ты — тот, кто когда-то наставлял меня в употреблении местоимения «ты». Ты — тот, кого я вижу в своем воображении, как и я — та, кого воображаешь себе ты. Разумеется, ты видишь меня несколько иначе, чем наша почтальонша или продавец из ближайшего магазина. Тем не менее твой образ Дельфины гораздо многомернее и куда лучше соответствует
И, наконец, самое главное: я — твоя Дельфина, и ты можешь распоряжаться моим образом по собственному усмотрению. Ты же — мой Жан-Люк (сам так написал). С сегодняшнего дня ты — мой.
Тем не менее в твоем письме масса оговорок и тревоги. А ведь я, не забывай, желаю тебе только счастья. Как мне сделать тебя счастливым? Самой большой жертвой с моей стороны было бы перестать тебе писать — и я готова даже на нее. Это бы тебя успокоило, Жан-Люк? Скажи, успокоило бы? В таком случае мне следует упрятать подальше всю свою тоску, всю свою привязанность к тебе, закрыться, как закрывается от прикосновения нежный цветок. Но если я не могу провести языком по твоему плечу, не могу поцеловать тебя в шею, не могу погладить тебя вдоль спины, значит, мне остается ласкать тебя словами. Они — мой язык, губы, руки; с их помощью я оглаживаю, лобзаю, нежу тебя; через письма я словно прикасаюсь к тебе. Умолкнув, я утрачу тело. Неужели ты хочешь лишить меня тела, Жан-Люк? Уверяю тебя: я вовсе не жду ответных ласок.
Ну почему все так усложнилось? Почему не может быть по-прежнему? Каким ветром нас занесло в эту пустыню?
Я уже хотела было сжечь это письмо и написать новое. И тем не менее: подобно другим письмам, оно отражает мои мысли. Сегодня мысли несколько спутанные, но все равно самые нежные; беспорядочные, но все равно любовные. Посему остаюсь, ныне и присно,
твоя Дельфина.
Дорогой Жан-Люк!
СПАСИБО за рисунок, который я только что получила. Вот уж не думала не гадала, что мне выпадет такое счастье.
Твоя картинка лежит передо мной на столе, наполняя меня радостью — и покоем.
Покоем, какого я не знала много месяцев. Теперь у меня одно желание — смаковать рисунок. А еще мне хочется распространить обретенный покой на тебя.
Любящая из любящих,
Дельфина.
Дорогая Д.!
От тебя уже порядочно как нет вестей, и я надеюсь, что обретенный тобою покой никуда не делся. И ты всегда можешь быть уверена, милая, что я тоже никуда не делся и питаю к тебе самые нежные чувства, пусть даже на расстоянии. Да-да, это правда.
Представь себе, что я обнимаю тебя. Мои руки объяли твое лицо, ладони холодят твои разгоряченные щеки, мизинец щекочет мочку уха, а большой палец угодил в ямочку на щеке. Я обнимаю твою голову. Ощущаю твое дыхание. Держу в руках твои мысли. Ты не противишься, ты расслабилась в моих объятиях, до меня доносится аромат твоих волос.
Интересно, чей пульс я чувствую указательным пальцем — свой или все-таки твой?..
Я любуюсь тобой. И ты не противишься. Ты очень красивая. Ты закрыла глаза и закрылась в себе, ты покоишься в моих объятиях. Твои шелковистые веки подрагивают, когда я целую тебя.
Не противься, Дельфина, продли это мгновение и помни, что я всегда рядом.
Ж.-Л.
Дорогая Дельфина!
Вот и новая весточка от меня, потому что вчера я напрочь забыл о твоем дне рождения, который приходился бы на завтра… если б в этом году вовсе не выпадал из календаря. Я вспомнил о нем, уже легши в постель, так что теперь я опять встал и сижу за большим столом
Скоро полночь. Над моим домом в тишине и безмолвии распростерлась окружность ясного, звездного неба.
Скоро, в миг, когда стрелки сойдутся вместе, я пошлю тебе звездный поцелуй. Твой день рождения спрятан во временнбй нише, в которую можно проникнуть лишь в это мгновение, прежде чем стрелки двинутся дальше, в первое марта. Эта ниша такая же потайная, как наша сказочная пещера.
Черновик поздравительной телеграммы (диктуется по буквам):
С — СТРАСТЬ
Д — ДИВАН
Н — НОЧЬ
Ё — ЁРИКИ-МОРИКИ
М — МИНИМАЛЬНО ОДЕТАЯ
Р — РАЗДЕТАЯ
О — ОДАЛИСКА
Ж — ЖЕЛАНИЕ
Д — ДЕРЗОСТЬ, ДОРОГАЯ, ДОПУЩЕН
Е — ЕСЛИ ДА, ТО НЕМЕДЛЕННО
Н — НАВАЖДЕНИЕ
И — ИССТУПЛЕНИЕ, ИСХОД
Я — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ
С днем рождения, Дельфина!
Жан-Люк.
Да-да, Жан-Люк. Пожалуйста, обойми мою голову. Пускай она со всеми своими мыслями покоится в твоих руках. Руках, которыми ты ешь, рисуешь, пишешь письма. Руках, которыми ты одеваешься и раздеваешься. Руках, которыми ты гладишь свою глупую болонку и открываешь бутылку вина. Руках, которые ласкают меня во сне и которые только что вскрыли этот конверт.
Расправь мои мозги, Жан-Люк. Разложи перед собой мои мысли, как мишленовскую [19] карту. Вглядись в переходы цветов от зеленого к желтому и от желтого к коричневому. Эти цвета отражают перепады высот, тогда как разные оттенки голубого передают глубины: чем темнее тон, тем глубже море и сильней моя тоска.
19
Помимо автомобильных шин, компания «Мишлен» выпускает пользующиеся большим спросом карты, дорожные атласы, путеводители и другие материалы для путешествующих.
Посмотри направо: там, в небольшом городе, лелеют мечту встретиться с тобой в далекой гостинице, в номере с закрытыми ставнями и доносящимися снизу голосами. Голоса эти не имеют к нам никакого отношения, они странно выговаривают гласные и согласные, складывают их в непривычные слова и фразы, и все это — вкупе с непривычной интонацией — свидетельствует о том, что мы в окружении чужеземцев.
Продолжив путь по магистрали, а затем повернув налево, ты выберешься к морю: глубокому и бурному, как мое стремление к тебе. И все же во время отлива мы можем побродить по воде, которая — даже на порядочном расстоянии от берега — едва ли будет нам выше колена… хотя надо соблюдать осторожность и не заходить слишком далеко, поскольку нас может захлестнуть внезапно набежавшей высокой волной. Во второй половине дня море обычно спокойное и можно искупаться: погрузившись в воду, тела делаются бледными, гладкими и прохладными на ощупь — как бы при этом ни пылала наша страсть. Мы выбираемся на белый песок пляжа запыхавшиеся. (Пляж см. на открытке.)
Обрати внимание на железную дорогу, которая ведет в святая святых меня, туда, где кончаются слова и восприятие происходит через образы. Так бывает перед просыпанием или засыпанием, а еще при высокой температуре. А может, такое ощущение испытывает плод в материнской утробе… Или человек в минуту счастья.
На карте нет ни одного уголка, в который тебе запрещен доступ: ни единого города, леса или пляжа, куда бы ты не мог ступить.
Обойми мою голову и разложи перед собой карту моих мыслей. Она у твоих ног.