Пар — это смерть
Шрифт:
— Ладно, вложим в угол с «Разумом», — говорю я и вижу, как появляется на мгновение треугольник, правый угол которого вспыхивает буквально ослепительным светом. Но на самом деле изображения дополненной реальности не имеют привычной яркости, как у мониторов, скорее вспышка произошла в зрительной коре мозга, которую я так интерпретировал.
[Формирование новой мозговой структуры завершено. Произошел качественный скачок, затронувший также физиологию. Выберите из доступных вам органов чувств тот, который будете применять для получения сигналов от нового органа]
Значит, моя эволюция оформилась новым
[Выбор зафиксирован. Основной клапан открыт. Коэффициент давления в выпускном коллекторе достигает 7 % на 20 секунд]
Следующие двадцать секунд для меня становятся каким-то адом, ведь подземелье раскрашивается в хаотичные цвета разных форм: точки, фигуры, волны и пятна. Всё это постоянно крутится, меняет размеры, форму, положение и цвета. Словно смотрю в игрушку-калейдоскоп, но при этом теряю связь с телом и вращаюсь в этом переливающемся хаосе. А потом меня сильно тошнит, когда двадцать секунд истекают.
[Подключение завершено. Интенсивность передачи сигналов снижена. Для более эффективной работы требуется дальнейшая эволюция с прогрессированием органов чувств]
Да, это понятно. Может, к своей коре мозга, гипоталамусу или продолговатому мозгу я вырастил какой-то новый участок, но зрительный центр, как и сами глаза, остался прежним. Он не привык или даже не приспособлен к новым обязанностям, поэтому я видел лишь причудливое мельтешение красок. Так, стоп. А почему я это понимаю?
Я останавливаю размышления и понимаю, что помню, как читал в детстве энциклопедию по внутреннему строению тела. Я даже помню сто сороковую страницу, где описывалась общая работа мозга и связанных систем. Это было очень давно, и я забыл, разумеется, что в прошлом читал такое, но сейчас вспомнил. На той странице не было ответа на интересующий меня вопрос, но я смог сформулировать его аналитически. Выходит, я стал умнее?
[Развитие вектора «Mind» не влияет на интеллект человека напрямую, так как это размытый термин, который нельзя оценить объективно. Но мозг гения и мозг дебила структурно различаются, поэтому эволюционное изменение способно повышать отдельные способности мозга, что в совокупности может помочь в решении более сложных интеллектуальных задач]
Понятное дело, что с таким развитием я не стал разбираться в том, в чем никогда и не разбирался. Даже вундеркинды не рождаются со всеми знаниями, они скорее суперобучаются и лучше анализируют. То, что я сделал сейчас, улучшило память, а также помогло создать логическую связь между ситуацией и чем-то, что прочел в детстве. Умнее я от этого не стал просто потому, что ум — такое же размытое понятие.
Мысленно концентрируясь в попытке увидеть то, чего никогда не видел, и перед глазами собираются светящиеся точки, которые при этом окружающий полумрак не рассеивают и теней не вызывают. Я их вижу не потому, что частицы испускаемого света попадает мне в глаза, так я пытаюсь получить сигналы от нового участка мозга.
И точки действительно собираются к нечеткую картину моего мозга, изнутри которого растут алые нити. Нет, это не нити, а скорее кровеносные сосуды
Во многих латинских языках всё «мозговое», кажется, обозначается однокоренными словами, типа cerebro, и так же называли аппарат в комиксах про вымышленных супергероев и мутантов, так что пусть будет «церебро».
Я настолько погрузился в себя, что совсем забыл обо всем на свете, поэтому вздрогнул, когда услышал за собой шаги. Резко оборачиваюсь и вижу луч фонаря, бьющий прямо в лицо. Зажмуриваюсь и отворачиваюсь, а потом слышу извинение Эмбер.
— Хорошо, что я нашла тебя. Нужно вернуться к… — подошедшая напарница с интересом смотрит по сторонам, а потом замечает скелет в кресле. — Ой, ты нашел это здесь?
— Да, пришел в себя уже здесь. А где остальные?
Впрочем, на вопрос я сразу получил ответ, так как услышал шаги и тихие голоса остальной команды. Теперь все стоят вокруг останков человека, и я слушаю рассказ о том, что они все вырубились, а когда очнулись, стена перед ними исчезла вместе со мной. Но при этом стена исчезла и сбоку, где раньше был сплошной камень. За ним оказались несколько тайных коридоров, один из которых привел сюда.
— Значит, это был не майндченджер, — произносит Люциан. — Этот монстр бы не оставил добычу.
— А кто это вообще? — спрашиваю я.
— Босс из подземелья и та еще заноза. Проникает в умы синкеров и внушает им реалистичные иллюзии. Если перед тобой просто появилась монолитная стена, которая на ощупь настоящая, но ты не можешь придумать причину её появления, то скорее всего это иллюзия. Потом монстр полностью погружает жертву в психоделические кошмары и убивает.
Я слушаю и размышляю, стоит ли им рассказывать о произошедшей встрече. Не знаю, как они отреагируют, да и поверят ли вообще?
— Ну, в подземельях порой можно попасть в аномальные зоны, где происходит разная чертовщина. Нам повезло попасть в такую и не пострадать, другого объяснения у меня нет, — произносит отец Григорий. — Давайте обследуем тут всё на предмет артефактов. А потом устроим привал. К этим костям не прикасайтесь, не думаю, что это синкер, уж больно старые.
Все начинают осматривать комнату, но кроме почвы под ногами и высохших деревьев тут ничего больше нет, поэтому все направляются к выходу. Я бросаю последний взгляд на скелет девушки, которая замолкла навсегда, и выхожу из комнаты. Через несколько минут мы возвращаемся в уже знакомый мне коридор, а потом слышу за спиной возглас Люциана. Стоило выйти в коридор, как проход в стене просто исчез, словно никогда его не было.
— Не будем отдыхать рядом с аномальной зоной, вернемся на перекресток, — распоряжается отец Григорий.
Приняли решение вернуться в предыдущую ветку, которую уже обследовали, где и устроили привал. Я ощущаю сильный голод, словно эволюционное развитие неплохо так сжигает мои калории. Пока группа отдыхает, один из синкеров стоит на страже. Мне выпало дежурить вторым, поэтому стараюсь побыстрее прикончить свои консервы и сменить Кристиана. Но сменить его мне хочется в первую очередь для того, чтобы побыть наедине и поразмышлять над произошедшими событиями.