Пара Ардена
Шрифт:
— Какого черта это… Эта штука все еще поднимется? Ух, ты, у нас был нон-стоп секс марафон. Я едва могу двигаться. Как она может быть еще изрядно активной, когда я так истощена?
— У оборотней выносливость, и я всегда твердый, когда рядом с тобой.
Она ударила его по груди и заерзала, пытаясь сбежать от него.
— Держись от меня подальше. Не могу больше. Я месиво. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу правильно ходить.
Ублюдок засмеялся.
— О, моя маленькая фея, ты будешь в порядке, обещаю.
Отодвинувшись от него, он позволил ей это, она обвела его
— Ты называешь меня феей, потому что я маленькая?
— Одна из причин. Ты также злющая, свирепая и восхитительная, и можешь быть ужасом и занозой в моей заднице.
Она ударила его в грудь.
— Эй. Кого ты называешь занозой в заднице? Я не та, кто не может провести пару часов без другого. Не та, кто должен удостовериться, что все знают, чья я.
— Тебе нравится, когда я, как пещерный человек, — Арден пощекотал ее, и она захихикала. — Признай это.
Он ей действительно нравился таким. Ад замерзнет, прежде чем она признается в этом.
— Нет. Мне нравятся, когда мои мужчины послушны, вроде как… как собаки.
Он зарычал, и она завизжала от смеха, когда Ардене использовал обе руки, чтобы щекотать ее. Он чувствовал себя счастливым, смеясь. Прошло столько времени с тех пор, как она заставляла его это делать. Через некоторое время Арден сдался, и они упали на кровать переплетенной кучей.
— Сколько сейчас времени? — Она понятия не имела, как долго длилась их сексуальная возня.
— Сейчас одиннадцать. А что, тебе где-то нужно быть? — Он поднялся на локтях, чтобы посмотреть на нее.
Это хорошо. По крайней мере, они не трахались так долго, как она думала.
— Нет, просто у меня было чувство, что нам потребуется намного больше времени. Я больше не хочу спать. Так что мне придется вздремнуть завтра, иначе мой распорядок дня будет не в порядке. Может смогу поспать в твоем кабинете, пока ты будешь объяснять мне, о чем вчера говорил с Грейсоном.
— Феечка, это было два дня назад. Сейчас одиннадцать утра. Мы должны встать и собраться на этот раз, чтобы встретиться с Грейсоном. Он приходил вчера, а нас не было. Трей будет там сегодня. Ты можешь спросить его о Саре.
— О. Мой. Бог. У нас был секс, который длился более двадцати четырех часов. Какого хрена ты со мной сделал?
— Мы спарились.
— Спарились на мою задницу. Какого черта произошло?
— Я показывал тебе, кому ты принадлежишь. Дикость захватила контроль.
— Ерунда, — Реми некупилась на то, что у них был непрерывный секс более двадцати четырех часов только потому, что они были связаны или потому, что он стал диким. Встав с кровати, она уперла руки в бедра, слишком злая, чтобы заботиться о том, что голая. — Начинай говорить, Арден, и больше никакого дерьма.
Он сел и провел пальцами по волосам.
— Хорошо, но ты должна пообещать, не волноваться и молчать, пока я не закончу.
— Ах, ни за что. Говори.
Арден встал с кровати, и она отступила от него, но он был быстрее. Он схватил ее и прижал к своему телу, обхватив руками.
— По крайней мере, пообещай мне, что подождешь, пока я тебе все не расскажу.
Он начал целовать ее шею и покусывать ухо, и она знала, что, если хочет, чтобы
— Хорошо, не буду перебивать, но я не могу обещать, что не буду волноваться.
Арден подошел к кровати и сел, подхватывая ее, чтобы она села ему на колени. Его пальцы скользили вверх и вниз по ее голой коже, от плеча к запястью, успокаивающим движением.
— Ты вошла в жару.
Она ахнула, и ее разум начал придумывать столько странных вещей.
— Ты сказала, что выслушаешь меня. Выслушай все, прежде чем психанешь.
Она кивнула, не сумев ничего сказать, даже если бы захотела; она снова, во второй раз в своей жизни, потеряла дар речи.
— Сначала один вопрос. Ты принимаешь какие-нибудь контрацептивны? Ты сказала, что не готова к детям.
— Я…Я принимаю таблетки. Поскольку вырабатываю огонь через свое тело, не знала, расплавлю ли я все, что будет помещено в мое тело, что не должно быть там.
Арден поцеловал ее в макушку.
— Ну, с тобой все может быть хорошо. Так что прежде чем психовать помни, что ты принимаешь их.
Он молчал, и она предположила, что ему нужен ответ.
— Я постараюсь помнить.
— Вчера ты вошла в жару. Оборотни делают это примерно каждые шесть месяцев, и если у них есть пара и они со своей парой, когда это происходит, это обычно приводит к потомству. Поскольку спаривание с людьми было редкостью, мы не слишком много знаем о том, что происходит, когда вы спариваетесь с одним из нас. Кажется, на вас влияет связь пар, но более сильно, и ты также можешь входить в жару со своей парой. Как я уже сказал, вчера твое тело вошло в жару, и в течение этого времени мы трахали друг друга, пока ты не вышла из жары или не забеременела.
— Нет, Нет, Нет, нет, — она боролась в его захвате, не желая больше ничего слышать. — Я говорила тебе раньше, что не готова иметь ребенка. Не смогу поднять его в одиночку. Я не такая сильная, как моя бабушка. Не знаю, что делать с ребенком, если мне его дадут, не говоря уже о собственном ребенке. Нет, нет, нет. Одна из причин, по которой я убежала, это то, что едва могу о себе позаботиться. Я зарабатываю достаточно, чтобы выжить. У меня нет денег ни на кого другого, — она ударила Ардена, ударила еще раз и начала вырываться. Как он смел, заниматься с ней любовью весь день и ночь и не говорить ей, что они делают, что они могут сделать. — Я ненавижу тебя. Почему? — Она била его, испуганная, что залетела. Ее гнев усилился, когда она поняла, что он не боролся с ней. Он просто принимал ту боль, что она ему причиняла. — Я доверяла тебе.
— Феечка, тебе нужно успокоиться, — он пригладил ей волосы руками и схватил ее за руки.
— Я не твоя фея. Я тебе никто.
Он отпустил ее, и она спрыгнула с его коленей и схватила несколько предметов одежды, ближе всего к ней. Реми надела одежду, обувь и выбежала из дома.
— Мне нужен воздух. Не смей следовать за мной.
Когда она вышла на гравийную дорогу и посмотрела на то, во что она была одета, то застонала. Белый топ, без лифчика, и хлипкое, белое нижнее белье с ее сексуальными коричневыми туфлями на высоком каблуке.