Пара Бренда
Шрифт:
Глава 11
Чарма устала и испытывала некоторую тревогу от количества вервольфов, которые приходили на кухню в поисках еды. У оборотней всегда усиливался аппетит, когда они чувствовали запах готовящегося мяса, и её больше беспокоил запах гари, исходивший от них.
— Думаю, это последние. — Дэн, славный подросток, начинал убирать еду. — По крайней мере, я на это надеюсь. Ветчина и индейка кончились, осталась только болонская копчёная колбаса.
— Спасибо за помощь.
— Я бы сделал что угодно для Бренда, он классный.
Чарма улыбнулась, ощутив прилив
— Да, он удивительный.
— Он для меня словно отец. Моего убили, когда я был ребёнком, но Бренд обучает меня.
— Да? — Ей нравилось это. Гаррет не был примером для подражания в прайде, оказывая скорее дурное влияние на подростков.
— Да. В стае есть несколько таких как я, у кого нет отца, и он учит нас разным вещам. Мы не можем позволить себе приглашать разнорабочих, поэтому Бренд показывает нам, как исправлять какие-либо поломки, причём делает это бесплатно. Мы даже охотимся вместе. Он всегда говорит нам не нападать на семьи.
Чарма была ошеломлена.
— Что?
— Семьи животных, не людей. — Дэн рассмеялся. — Видела бы ты своё лицо. Бренд злится, если мы нападаем на маму с малышами, именно это я и имел в виду. Нам следует охотиться только на взрослых оленей и медведей. Мясо у них более жёсткое, но Бренд говорит, что оно полезно.
Да, это было похоже на её Бренда. Он был милым.
— Понимаю.
— Вервольфы не убивают людей. По крайней мере, не члены этой стаи. Для этого нужна чертовски веская причина и одобрение альфы. Людей убивают только в самых крайних случаях, если они представляют серьёзную опасность для стаи. — Он скользнул по ней взглядом. — Кошек мы тоже не убиваем. Не то чтобы я причинил боль женщине: Бренд научил нас, что нет ничего хуже этого. Мы сильнее большинства людей, но даже женщины-оборотни не смогут справиться с самцом. Бренд даже учит нас тому, как заниматься сексом с человеком: быть нежным, не рычать, не изменяться. Было бы фигово, если бы мы становились волками во время секса.
Разговор принял направление, которое ей не очень нравилось
— Да, это точно.
— Я не встречаюсь с людьми, ведь в этом нет смысла. Я хочу, чтобы в отношениях не было лжи, а мне пришлось бы врать женщине или рисковать, что она возненавидит меня за то, кем я являюсь. Это было бы худшим вариантом. Альфе пришлось бы решать, представляет ли она опасность для стаи, да и моя мама вышла бы из себя. Она хочет, чтобы её внуки могли оборачиваться, а с гибридами людей и оборотней этого могло бы не произойти. — Дэн нахмурился. — Дерьмо. Интересно, насколько странными будут твои дети. В смысле, они будут похожи на тебя или Бренда? Насколько причудливым будет наполовину котёнок наполовину щенок?
От его вопросов у Чармы кольнуло в груди. Она не была уверена, что сможет забеременеть, и никогда не встречала кошку, которая родила бы ребёнка от вервольфа. Её человеческая половина могла бы помочь с этим, но это не точно. Возможно ли, что стая будет избегать её детей и считать их уродами? Чарме было прекрасно известно, какого это, когда на тебя смотрят с высока. Она хотела, чтобы её детям не было знакомо подобное чувство.
— Достаточно, — раздался глубокий рык, удивляя Чарму. Она и не заметила, как кто-то вошёл на кухню. Рейв встретился с ней взглядом, прежде
— Бренд сказал мне охранять её. В смысле, защищать.
— Я сам этим займусь, — объявил Рейв. — Брысь, щенок.
Парень убежал, не говоря ни слова, и Чарма повернулась к Рейву, выдавив улыбку.
— Ты голоден?
— Я уже полакомился кроликом. — На нём были только спортивные штаны. — Чувствовал себя немного сырым после сражения. Это шутка. Предполагается, что она смешная.
— Я ем приготовленное мясо.
— Ты не оборачиваешься, да?
Чарма покачала головой.
— Нет. — Она беспокоилась, что кузен Бренда хотел остаться с ней наедине, чтобы предупредить. Она бы поняла, если его не радовала пара, которую выбрал Бренд. Чарма инстинктивно скрестила руки, чтобы защитить свой живот и сердце.
Заметив этот жест, Рейв приподнял брови.
— Полегче, — хрипло произнёс он. — Можешь расслабиться. Я не против котят, помнишь?
— Да. — Борясь с инстинктами, она опустила руки.
— Извиняюсь за щенка. У него просто словесный понос, как и у всех детей. Они иногда очень неразумны. Дэн не хотел обидеть тебя.
— Он не обидел.
Рейв просто смотрел на неё, и Чарма отметила, что он был похож на Бренда. У них были одинаковые движения и этот взгляд, который говорил о том, что Рейв не купился на её слова.
— Не сильно, — призналась Чарма.
— Бренду будет всё равно, родишь ты ему котят или дельфинов. — Он лениво улыбнулся. — Он без ума от тебя.
Чарма замялась.
— Что насчёт стаи? Будут ли наши дети в опасности, если мы сможем их завести?
— Никогда.
— Почему ты так уверен?
Рейв хихикнул.
— Потому что мы стая Харриса. Никто не может навредить нам и уйти живым. Ты теперь одна из нас, Чарма, к тому же, не только у тебя будут необычные дети. Мой старший брат, который наполовину человек, взял в пару человеческую женщину, а ещё один связался с женщиной, которая на четверть пума.
— Я просто хочу, чтобы мои дети были здоровы и счастливы.
Тут раздался звуковой сигнал, и Рейв достал мобильник из кармана штанов, прикоснувшись к экрану.
— Прости за грубость, но мне нужно ответить на это сообщение. — Набрав несколько слов, он убрал телефон и бросил взгляд на потолок, прежде чем встретиться глазами с Чармой. — Мне нужно было сказать ей, что я жив, а то она волновалась.
— Твоя пара?
Его выражение лица стало закрытым.
— Та, с кем я провожу горячку. Но я останусь с тобой до прихода Бренда.
— Я в порядке, иди проверь, как там она. Она ведь наверху?
— Ага. — Его щёки залились краской. — В моей старой спальне. Ужасно унизительно, да?
— Не понимаю.
— Мои родители не стали изменять наши комнаты, поэтому там осталась вся моя подростковая ерунда. Я и забыл, как много плакатов с почти голыми женщинами на мотоциклах там висело, пока не вошёл в спальню. Ты бы хотела, чтобы Бренд увидел комнату, в которой ты выросла?
— Нет, наверное. Она вся розовая и вычурная. Это нравилось моей маме, а не мне. Она всегда украшала наши комнаты в те цвета, в которых хотела видеть нас. — Он наклонил голову в сторону. — Я была пацанкой.