Пара для дракона, или просто будь пламенем
Шрифт:
— А вы? — покривила губы Ири.
— А я принимал много непростых решений. И, возможно, не всегда они оборачивались добром. Но ты остаёшься моей внучкой, и только сегодня я — здесь. Что тревожит тебя?
Ири вздохнула и сдалась.
— Сегодня я должна предстать перед жителями Чу, как вы знаете, — сказала она. — И от того, насколько убедительна я буду, зависят масштабы грядущих неприятностей.
— Резонно, — кивнул Старейшина. — Тебе следует задавить волнения на корню. И в чём же твой вопрос?
— Я не знаю, кем перед ними предстать, — сказала она устало. — Я не могу быть с ними честной, и не знаю, какую маску
— Честность… — хмыкнул старый дракон. — Честность — вещь очень относительная. Казалось бы, так обожаемая господином Осом грамота Неба гласит, что объективная правда одна. Но там же написано, что существует множество субъективных правд…
— … Каждая из которых — невольная ложь, да-да, — поморщилась Ири. — Потому все мы — лжецы, ибо никто из разумных не может быть до конца объективен. Не поспоришь, такое мировоззрение очень упрощает жизнь!
— Я не это имел в виду, — спокойно сказал Старейшина. — Всего лишь говорю, что ты в любом случае им солжёшь, что бы ни сказала. Потому тебе стоит быть честной в первую очередь перед самой собой. Сказать свою правду.
Ири моргнула.
— Вы предлагаете…
— Существует много способов играть во власть, — заметил дедушка с опасной усмешкой. — Быть текучим и всепроникающим, как вода, быть ядовитым, как обманчиво-прекрасный цветок, быть жестоким, как зверь, быть педантичным и точным, как весы, быть коварным, острым и обманчивым, как тонкий весенний лёд или плавучий айсберг… В этом нельзя солгать: каждый выбирает маску по себе. И знаешь, для драконов нашего дома тут путь один. Ты спросила, кем тебе предстать перед ними? Просто будь пламенем.
Ири ошеломлённо смотрела на дедушку. Тот усмехнулся.
— Наша беда, — сказал он. — Мы не умеем драться за то, во что не верим. Мы не умеем подчиняться тем, кого не уважаем. Мы не умеем быть теми, кем не являемся. Да, зачастую наши жизни полны страстей, ошибок, ссор, драк, спорных решений. Таковы мы, драконы алого пламени: гореть, рваться вперёд, драться за свою правду до последнего, чего бы оно ни стоило. Для нас именно это значит — быть драконом. И жить.
Ири настороженно прищурилась. Она поняла, наконец, что не так.
— Вы… вы что, действительно не надеетесь выжить там? — спросила она тихо.
Драконица не могла отделаться от ощущения, что с ней прощаются. Это чувство окрепло, когда Старейшина криво улыбнулся.
— Обстоятельства нашей последней встречи с Тэ оставили не слишком много простора для фантазии. Возможно всё.
Ири сжала губы.
— Неужели это сделать некому, кроме вас?
— Некому, — просто сказал дедушка. — Альтернативы были, но они для меня неприемлемы.
Ири открыла рот, но тут же закрыла. У неё была догадка о личности "альтернативы", но высказывать её она не посмела.
— Быть может, я смогу заменить вас? — она сама от себя не ожидала этого вопроса. Он вырвался почти помимо воли, был совершенно недопустим для политика…
Но, наверное, вполне закономерен для внучки.
Старейшина на удивление мягко улыбнулся и покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Это наши, давние счёты и долги. Наше прошлое, наши ошибки, за которые нужно отвечать.
— Понимаю, — сказала Ири ровно. — Что же, так тому и быть.
Он кивнул.
— Верно. Знаешь, ребёнок, ты в итоге смогла быть смелее меня. Ты сумела выбрать свою дорогу, свою судьбу, стать свободной от давления устоев
Ири смотрела на него во все глаза. Уж от кого, но от дедушки она не ждала таких речей.
— Я, будучи юным, предал себя, и не один раз, — вдруг сказал Старейшина, повергнув Ири и вовсе в когнитивный диссонанс. — Отверг пару, которую любил, побратимов, с которыми рос. Я сделал это ради интересов семьи, и ради политической стабильности, и во имя многих других вещей, которые не стоит упоминать здесь. Если бы всё повторилось, наверное, я поступил бы так же. Но… Возможно, у тебя получится прожить другую жизнь и построить другой мир. Но ты не сможешь этого сделать, пока лжешь себе. Ты спрашиваешь, что показать им? Покажи, что такое настоящее пламя!
С этими словами дедушка обернулся и направился к выходу.
— Почтенный Старейшина, — ей это стоило больших усилий, но голос не дрожал. — Пришлите мне вестника, как только завершите свои дела в Бажене.
— Непременно, о Властелин.
Дверь закрылась.
Ири посидела, глядя в стену. Будь пламенем, значит? А это мысль… Она подняла магический колокольчик и небрежно позвонила.
— Мой Властелин?..
— Позовите, будьте добры, госпожу Гун и господина Чо. Мне есть, что с ними обсудить.
Народ волновался.
Властелин задерживался, а над толпой витали дичайшие слухи: мол, членам гильдий перестанут платить, вакаби запретят выращивать, а соль — добывать, магов выгонят на улицы, мертвецам позволят жрать живых без ограничений и прочие пророчества апокалиптического толка. То тут, то там возникали спонтанные очаги недовольства, но суровый вид гвардейцев и светлы очи некромантов сдерживали волнения.
Пока.
Мужчина в простом потёртом плаще, что наблюдал за происходящим из тени, слегка улыбнулся. Он успел отвыкнуть от этого всего: от такого вот походного плаща, от иллюзорного неприметного облика, от азарта, от напряжения. Всё же, Рик успел закостенеть, сидя в кресле Старейшины. Впрочем… после того, как ушла Ко, он мало чем интересовался. Сначала ещё получалось прорываться сквозь безумие, кое-как хватаясь за месть, но потом стало совсем дурно.
Разумеется, он бы не выплыл, если бы не Ика. Почтенный Ледяной Старейшина тормошил его, злил, не отпускал ментальный поводок, втягивал в противостояние, навязывал соперничество. Не отпускал. В итоге Рик всё же подался в Старейшины. Хотя бы для того, чтобы прищемить ледяному интригану хвост.
Давно это было…
И вот теперь, глядя на толпу, ожидая появления внучки, Рик с удивлением понял, что снова чувствует вкус жизни.
Разумеется, сюда его никто не приглашал. Опять же, он не сомневался, что малышка Ири сможет справиться, что бы там ни было. Но подстраховка никогда не повредит, не так ли? Если их не сможет убедить она, всех недовольных ждёт алое пламя.