Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна
Шрифт:
Явление Казначея народу произошло где-то через час после полудня — князь как раз успел доходчиво объяснить заглянувшему на огонёк демону, что ему тут не рады (представителей этой расы Тир Бирюзовый мог терпеть только на светских приёмах — и то очень дозированно). Магию друга князь различил издали и попытался принять максимально эффектный вид — на его вкус, конечно, то бишь поправил фартук и подхватил весьма внушительную пирамидку из кружек с элем. По итогам, можно было сказать, что оно того стоило: глаза у вошедшего Ара стали отчаянно-круглые,
С трудом подавив радостную ухмылку, князь прошагал к столику, успев на ходу перемигнуться со своей, с позволения сказать, коллегой — Лиз. Девица уже успела требовательно облапить его в погребе для солений, но, услышав, что он заинтересован в Ирейн, злиться не стала. "Если ей не понравится — хотелку выдеру" — только и пообещала сия хрупкая дева, чем тут же вызвала у Тира симпатию и некоторую гордость: его пара умеет выбирать преданных людей, а встречают ли они при этом посетителей видом собственных голых телес — тут вопрос вкуса и культуры. Фейри и многие оборотни вон вообще с одеждой не заморачиваются даже на некоторых праздниках, и что с того?
— Подавальщик, — ехидный голос Ара Серого легко пробился сквозь трактирный шум — воздушный же, такой может звук в качестве оружия использовать, не сомневаясь. Князь, раздав последние кружки, пошёл в сторону развалившегося за одним из столиков друга.
— Мне чего-нибудь горячего, — Ар надменно вздёрнул подбородок, — Закуски и напитки на ваш вкус. И поживее!
Тир ухмыльнулся — драгоценный друг в своем репертуаре — и отвернулся, выполняя распоряжение. Ох, и отыграюсь я над тобой в резиденции, скотина ехидная…
— Ты ведь понимаешь, какой будет скандал, если тебя увидсят в таком вот виде? Старейшины нас без соли сожрут, — тихо сказал Ар ему в спину, на что Тир лишь дёрнул плечами.
— Подавятся.
Терять эту возможность подурачиться, развеяться, а заодно исподволь узнать о своей паре побольше Тир не собирался. Ему… им теперь ещё предстоит — и поездка в княжескую резиденцию, и объяснения, и много-много ответственности, и грязи. В том, что его ирейн справится, он после увиденного почти не сомневался, но…
— Давай я его обслужу? — Ирейн шустро нарезала на дощечку принесённый из кухни копченый окорок, — Зубоскалит небось?
— Да, улыбнулся Тир, — Но это ничего. Мы дружим с детства, у нас свои шуточки.
— Это как мы с Лиз, понимаю, — его девочка снова зевнула, и Тир опять задумался о целесообразности усыпляющих чар — и не отходят ли его за это опять сковородой, — А как вы вообще познакомились, такие разные?
— О, — князь чуть ухмыльнулся, прекрасно понимая, что Ар все слышит, — Я назвал его занудой и вылил на голову несмываемые чернила.
— Да уж, ты все-таки мастер эффектных знакомств! — покачала головой пара.
— А то! При первой встрече с моим вторым лучшим другом я его покусал.
И вот тут она все же — наконец! — рассмеялась.
— Мы с Лиз тоже при первой встрече подрались, если честно, — сказала она, — Чуть
Тир попытался скрыть гримасу отвращения на лице — драконы не приемлели подобных вещей, причем достаточно радикально: тот же довольно равнодушный ко всему и никогда не имевший своих детей Ледяной Старейшина, став свидетелем подобного "наказания" в исполнении пьяного человека, вырвал незадачливому родителю руки, причём в самом что ни на есть буквальном смысле. И не сказать, чтобы его за это кто-то осудил. Как говорится, коль уж приперлись в Предгорье — живите по нашим законам. Ну, или не живите, тут как повезёт.
— А почему подрались? — полюбопытствовал Тир, наполняя кубки.
— Да из-за парня, редкостного красавчика. Веришь, он мне тогда прекрасным принцем казался! Первый парень на деревне, чисто петух в курятнике… Лиз умнее была, быстро просекла, что за фрукт. А я вон даже замуж за него вышла, когда выросла, ибо первая любовь и прочая баламуть. В юности, сам знаешь, кажется, что эгоистичный мудачизм — это загадочность и некая душевная травма, которую непременно исцелит любящее сердце, а неодобрение родителей — это не оттого, что они побольше тебя в жизни дерьма нюхнули, а просто попытки помешать великому чувству. Но не мне винить кого-то, только себя — думала, моей любви хватит на двоих. Но так никогда…
— Эй, трактирщица! — наглый голос какого-то смертника прервал откровения пары, и Тир тихо, угрожающе зарычал, поворачиваясь. Медведь, навалившийся на барную стойку, позеленел и сделал шаг назад.
— Вот так номер, — пробормотал он, — Я того… пойду?
— Иди, — посоветовал Тир ласково, — И побыстрее.
— Стоп-стоп! — спохватилась Ирейн, — Вы чего-то хотели?
— Не-не, — хмыкнул медведь, отступая, — Уже перехотел. Прости, что потревожил, госпожа, у меня и так все есть.
Ирейн только хмыкнула и устало потёрла глаза, явно пытаясь сделать это незаметно.
— Ладно, Тир, — сказала она, — Поболтали и будет, все одно тема так себе. Судя по запаху, у Жуба поспело жаркое. Разнесёшь?
— Да, конечно.
— Спасибо, — тихо так, на выдохе, — Ты очень помог мне, Тир.
И князь улыбнулся.
6
— Что вы делаете? — рычал он спустя пять минут, пребывая в абсолютном бешенстве, — Зачем вы подвесили ребёнка над котлом?!
— Ей там хорошо, — невозмутимо ответила Тиру патлатая некрасивая женщина с косоглазием, помешивая варево, — Похоже, что ей не нравится?
Дракон посмотрел на весело хихикающую Вету, раскачивающуюся среди плетёнок чеснока, свисающих с потолка сушеных грибов и трав, а женщина невозмутимо заявила:
— Ты, может, и дракон, но никто тут, чтобы в чужом доме порядки наводить. Висела она так и будет висеть, а ты лучше другу вон пожрать отнеси. А то все тебе не такое…
— Вы знаете, кто я? — Тир тут же насторожился: отличать их слету умели лишь старшие расы, между тем, стоящая перед ним женщина казалась вполне себе чистокровным человеком.